Ее сестра, m-llе Sophie, помогала нам одеваться, разливала за завтраком молоко и редко сидела с нами во время учения. Обе сестры поразительно походили друг на друга: обе маленькие, быстрые и веселые.
Дома мы никак не могли нахвалиться перед мамой нашим детским садом. Одно отравляло счастье: приставание Маргариты. Придем ли мы в новых костюмах, Маргарита уж тут как тут: приседает, вертится, дергает за рукав.
Женя похож на воробья, а Кира на мешок с картошкой!
Заплачет ли кто-нибудь, разобьют ли тарелку за завтраком и m-llе спросит о причине шума, тотчас же покрывает все голоса звонкий и резкий голос нашей преследовательницы: «Это Кира толкнул его» или: «Это Кира разбил». Женю она еще терпела, меня же просто ненавидела.
Одним из самых веселых дней в детском саду был день истории с Илюшей. Этот Илюша был в младшей группе, толстый, стриженый шестилетний карапуз. За ним водился только один недостаток: плаксивость. Но в день памятной нам истории он имел полное право плакать.
Случилось так, что m-llе Marie уехала провожать на вокзал каких-то знакомых, m-llе Sophie занималась по хозяйству, и с нами на целый день осталась m-llе Jeannе.
Во время большой перемены она обыкновенно читала французскую книгу, изредка вскидывая на нас свои большие глаза и лениво произнося свое вечное: «Ведь скучно ссориться». «Ссориться» у нее значило все: и громкий смех, и беготня по скамьям, и бросание друг в друга объедками завтрака.
На этот раз она тоже читала свою книгу.
У нас была одна особенно любимая, но почему-то запрещенная игра качели: двое стоят неподвижно, а третий, обхватив их за шею, раскачивается. Лучше всех качается тот, кто попадает ногами в стену.
Жене, как тихому и скромному мальчику, почти всегда приходилось служить столбом. Но на этот раз счастье ему улыбнулось, и он весело двигался между Адриэнной и мной, когда вдруг раздался за нашими спинами сначала крик, потом захлебывающийся плач. Плакал Илюша невинный зритель, в которого попал, думая попасть в стену, Женя.
На вопрос подбежавшей m-llе Jeannе Женя смущенно и тихо ответил:
Это его нос.
Илюшенька, Илюшенька, не плачь, утешал я его. Мы сейчас пойдем с тобой к нам, ты ляжешь на постель, и все пройдет. А потом ты будешь королем, а мы охотничьими собаками. Хочешь?
Или ты будешь собакой! перебил Женя.
M-llе Jeannе сразу согласилась отпустить к нам Илюшу, и через минуту мы все трое бежали по листьям к нашему флигельку.
В передней никого, в гостиной пусто. Заглянув мимоходом в столовую, мы помчались в комнату сестер. Люся сидела у стола и что-то писала.
Люся! Люся! Что случилось! кричали мы вместе. У Илюши нос разбился!
Люся при виде красного платка на Илюшином заплаканном лице так и замерла от ужаса.
Бедный мальчик, бедный мальчик! повторяла она, доставая из шкапика гигроскопическую вату. Как это с тобой случилось? Ты упал?
Илюша, было переставший плакать, начал снова всхлипывать.
Это я его нечаянно лягнул, пояснил Женя.
Ну как можно? Бедный, бедный! Очень больно? говорила Люся, запихивая ему в нос целую гору ваты.
Илюша попробовал было ее вытащить, но не смог: Люся крепко держала его руки.
Теперь ты похож на Weihnachtsmannа! неожиданно проговорил Женя, разглядывавший его, закинув голову и приставив к глазам бинокль из сложенных пальцев. Только у тебя бороды нет. Хочешь, мы тебе устроим?
Нет, зачем Weihnachtsmannа? Он рассердится, когда узнает, что мы его передразнивали. Рассердится и не придет. Лучше будь арапом арапским королем. Мы тебя разденем, вымажем сажей
Лучше жженой пробкой, вставил Женя.
Наденем на тебя золотую корону, и ты будешь королем. Хочешь?
Хочу. Только завтрак будет? спросил повеселевший Илюша.
И завтрак будет! У королей все есть: и корабли, и солдаты, и пушки, и дворцы, и конфеты, и шоколадные тянучки. Мы будем таскать тебя на носилках; у тебя будет волшебная палочка, детский сад
Я пойду сварю вам шоколада со сбитыми сливками, проговорила Люся, рассеянно слушавшая наш разговор. И, пожалуйста, не попадайте друг другу в нос ногами!
Люся ушла. Мы сидели на диване и мечтали.
Ты чем больше хотел бы быть, королем или королевой? спросил я Илюшу.
Не знаю.
Ну а все-таки? Если бы вдруг появилась фея и спросила что бы ты ей ответил?
Не знаю.
Так тебе все равно?
Да.
Так хочешь быть арапской королевой?
Хочу. А скоро шоколад будет?
Но я уже не слушал его. Арапские королевы не ходят раздетыми. У них чудные платья, на голове перья и корона, в носу кольца. Корона, положим, у нас есть. Платьев у Люси много. Вот будет сюрприз, когда она увидит Илюшу в своем платье! Кольца в нос придется оставить: этот Илюша такая плакса, вдруг ему не понравится, и он опять расплачется?
Кира, прервал Женя мое раздумье, мы его сначала вымажем или потом?
Сначала, решил я. Иди, достань пробку и неси сюда, а я буду надевать ему платье.
Женя побежал. Я вынул сначала зеленое платье.
Как тебе нравится?
Как капуста, безразлично ответил Илюша.
Я обиделся.
Это совсем не капуста! Это Люсино любимое платье! Ну, а это хочешь? и я вытащил Люсину черную юбку.
Илюша внимательно осмотрел ее со всех сторон и, наконец, обиженно оттолкнул.
Тут рукавов нет. Я в ней буду как в пеленках!
Выпотрошив на пол все содержимое шкафа, мы остановились на шелковой полосатой юбке в оборках. Илюше она понравилась больше всех.
Так хорошо шумит! Такая полосатенькая! восторженно восклицал он, пока я просовывал его голову через отверстие.
А наверху ничего не будет? Просто моя синяя матроска?
Нет, наверху будет звериная шерсть!
Через какие-нибудь пять минут королева была готова. На плечах ее висел лохматый коврик из-под рояля; полосатенькая юбка, завязанная под мышками полотенцем, тащилась по полу, недоставало только перьев, короны и пробки.
Я отправился за Женей. Детская была полна дыма. На Женином беленьком личике красовалась пара огромных усов. При виде меня он отбежал от зеркала.
Я хотел попробовать, как выйдет, оправдывался он. Я бы раньше пришел, но Люся не хотела давать мне пробку. Я ей говорил, что это сюрприз, а она все спрашивала какой. Насилу выпросил. А что королева?
Очень хороша, сейчас увидишь. Только она все есть просит.
Ну, потерпит, хладнокровно проговорил Женя, и мы побежали в комнату сестер.
Наша королева, как и следовало ожидать, плакала.
Домой хочу, к маме Я кушать хочу, тянула она с противными гримасами.
Да ведь ты королева! Понимаешь? Ты арапская королева!
Как тебе не стыдно плакать? возмущался я.
Никакая я не королева. Я к маме хочу
Слушай, Илюшенька, начал я вкрадчиво, сейчас ты будешь пить шоколад
Люся уже сбила сливки, вставил Женя.
Люся уже сбила сливки. Ты сядешь на папино место и будешь пить из большой чашки шоколад. Через пять минут все это будет. Потерпи еще чуть-чуть!.. Ты совсем готов, ты чудная арапская королева. Когда мы тебя вымажем пробкой, ты будешь весь бархатный.
Весь черный и бархатный, дополнил Женя.
Мы быстро принялись за дело. Илюша, успокоенный близким шоколадом, стоял смирно. Только из-за глаз вышло маленькое недоразумение: мы хотели их сделать черными (разве бывают арапские королевы с серыми глазами?), но чуть только мы поднесли к одному из них пробку, как Илюша так начал морщиться и так зловеще произнес: «А я сейчас заплачу», что пришлось помириться с серыми. Золотая корона сначала все спускалась ему на шею, перья на стриженой голове никак не хотели держаться, но при помощи Люсиных лент и ваты все устроилось. Королева стояла перед нами во всем своем величии.
Мальчики, завтракать! раздался из столовой голос Люси.
Мы побежали. Собственно, бежали мы с Женей, а королева просто заплеталась. За неимением носилок пришлось нести ее на креслице из четырех сплетенных рук.