А вот со временем, боюсь, у нас всё плохо, констатировал Адамусь хладнокровно, на чай с опиумом позвали нас одних, и очень даже возможно, что не просто так, а загодя, к условленному времени и месту.
Думаешь, ждут? задумался Санька, хотя да логично. Кто вот только
Англичане, пожал плечами Илья.
Не скажи, качнул головой Чиж, ситуация может оказаться и более н-да
По горячим следам, пригласив несколько пассажиров и представителей экипажа как свидетелей, наскоро устроили допрос. Индус, перевязанный уже, впал в подобие транса, и из его не вполне связных речей все удостоверились только, что служил он некоему "Господину", и что заговор с попыткой похищения пилотов и летадл имел таки место быть.
Несмотря на некоторую бессвязность рассказа, присутствующие удостоверились в этом, равно как и в отсутствии принуждения к индусу во время допроса.
Сектант какой-то, пыхая праведным гневом высказал своё мнение преподобный Ниам Эннис, обозрев арсенал и уделив особое внимание кинжалу и предметам культа, как бы не из тугов[12]!
Сомневаясь в принадлежности индуса к секте убийц, Санька не стал спорить с многоопытным преподобным, исколесившим добрую половину земного шара с библией в руках и арифмометром Однера в сердце. Восхитившись кругозором и прозорливостью мистера Энниса, он приобрёл его расположение и окончательно уверил свидетелей в несомненной опасности индуса, смягчая заодно впечатление от изрезанной физиономии и пробитых рук последнего.
Связать бы его, господин офицер, нервно попросил один из матросов, запереглядывавшись с дружками, а то не дай Бог чего! Слыхивал я про эту публику, да всё больше такого, о чём к ночи ближе и вспоминать не хочется.
Связав индуса и щедро напоив его раствором опиума до состояния овоща, приступили к допросу капитана. Здесь ситуация была ещё сложней, сумеречное сознание судовладельца позволило лишь установить наличие судна, с коим предстояло встретиться в условленном месте, да тот факт, что он не этнический ирландец, а вроде как англичанин, но и это неточно.
Переглядываясь многозначительно, разошлись на работы. Пошли разговоры и самые дикие слухи, моряки всё больше начали склоняться к тому, чтобы бросить к чертям вставшее судно, сколотить из досок плот и плыть к берегу.
А пилоты, равно как и все разведки мира, разбираются сами, чорт бы их побрал! Без них!
Пока экипаж не договорился до бунта, Чиж, опасно блестя глазами, собрал их и разъяснил весьма жёстко, что мятежниками и пиратами они не являются очень условно, и если вдруг что, решение это подлежит самому скорому пересмотру.
Точка в этом деле может стать и свинцовой, подытожил он, ясно?
Репутация у Медоеда на Африканском континенте самая пугающая, и спорить желающих не нашлось. Проблеяв недружное согласие, моряки, подгоняемые если не энтузиазмом, то страхом, принялись за работу.
Конструкция пакетбота предполагала не только паровой двигатель, но и паруса, весьма не лишние при плавании в африканских водах. С горем пополам подняли паруса, и подгоняемые матом Военгского, направили движение судна в сторону берега.
Поползли, давая едва ли три узла в час и молясь всем богам и святым о том, чтобы успеть. Моряки хотели просто доплыть, а там хоть трава не расти! Вплавь!
У пилотов же
были иные планы.
Шестая глава
Арендовать мастерскую с художественной галерей, а хоть бы и без, не вышло. Творческий мой настрой и готовность переплачивать втридорога столкнулись с реалиями, разлетевшись стеклянными осколками.
Художники со всего мира, съехавшиеся в Париж на Всемирную Выставку в отчаянной надежде прославиться, тараканами расползлись по городу, оккупировав мало-мальски подходящие помещения. Годами пустующая сырая мансарда, хоть сколько-нибудь годная под мастерскую художника, и расположенная не вовсе уж в предместьях, сдавалась по ценам совершенно заоблачным. Помещение порой по пять-семь раз меняло арендатора, с каждым разом повышаясь в стоимости.
За мастерские интриговали, дрались и порой дуэлировали, что вовсе ни в какие ворота! Ходили и более дикие слухи, верить в которые было ну решительно невозможно! А потом оказывалось, что да, чистая правда, притом не вся, на деле же
и шёпотом на ухо вовсе уж компромат и гадость. Верить ли, нет ли каждый решал сам. Нравы в богемной среде Парижа более чем свободные, порой неприятно удивляя даже моё бывалое альтер-эго. С другой стороны, люди творческих профессий столь же творчески подходят к распространению слухов.
Сплетни, подтасовка фактов и прямая ложь среди них норма. Встречаются люди, порядочные на первый взгляд, но и они выкидывают порой вовсе уж из ряда вон выходящее. Кажется иногда даже, что будто бы через силу, по некоей обязанности представителя творческого цеха, и если нет за человеком грязных скандалов, то он не Творец, а ремесленник.
Владельцы помещений, раздувшиеся от золота и собственной важности, при одной только попытке поговорить на тему аренды, раздувались африканскими жабами, выкатывая порой совершенно несообразные условия. Я готовы был переплатить втрое, вчетверо но не в десять же раз?!
Самомалейший успех одного из многочисленных художников, удостоенного пары строк в газете, вызывал безумный совершенно ажиотаж как у его коллег по творческому цеху, так и у владеющих помещениями буржуа. Цены ползли и ползли вверх, а самое главное, люди готовы платить!
Безденежные предлагали в отчаянии собственные произведения, посвящения щедрому меценату и даже самих себя в любом варианте! Раздутый этот ажиотаж, с наркотическим совершенно угаром и решительно нездоровый, превышал все мыслимые пределы здравого смысла.
Один из владельцев, согласившийся на переговоры, несколько раз за время разговора повышал стоимость аренды, а потом и вовсе выкатил непременным условием собственное возвеличивание моими силами. Буквально вымороженный подобной наглостью, я выслушал-таки предложение. Это было решительно непросто, поскольку буржуа, видя моё молчание, принял его за смиренное согласие, и больная его фантазия генерировала всё новые и новые условия.
будьте любезны прибыть к нам на обед без опозданий, мы пригласим фотографа и соседей, и будет очень некрасиво заставлять их ждать. Расскажите несколько историй Да! Непременно захватите с собой несколько сувениров! Вы же догадались привезти их из Африки?
Хватит, милейший, прервал я токование буржуа и подозвал официанта, оплатив свой кофе.
Вы не понимаете! ударил в спину отчаянный вопль, но я даже не стал оглядываться, Вы
Сдвинув шляпу к переносью, дабы не быть узнанным, направился бродить по улочкам Парижа, пребывая в самом дурном расположении духа. Обращаться к парижским своим знакомцам за услугой решительно не хочется, хотя тот же Вильбуа-Марейль пользуется колоссальным авторитетом во Франции и настроен ко мне вполне дружественно.
Но быть должным Не имея ничего против генерала, я помню, что он военный и начинающий политик, и стоит только мне оказаться ему должным, как из самостоятельного игрока я рискую превратиться в чужую фигуру.
Не что чтобы я вовсе уж новичок в политике, но это даже не другой уровень, а пожалуй, что и цивилизация. Ориентируясь немного в сложных взаимоотношениях народов и племён Палестины, я не могу пока уловить логику народов цивилизованных, а точнее представителей так называемого Высшего света. Очень уж много символизма в их птичьем языке жестов и полунамёков, предполагающем у собеседника схожее воспитание, образование и даже мировоззрение.