Этих убийц, подстроивших мне аварию, необходимо немедленно выявить, уличить и арестовать, иначе они таких неописуемых бед натворят
Так уж и неописуемых? усомнился доктор, сам неоднократно баловавшийся в томительные часы ночного дежурства чтением детективов.
Опять вы за свое! не сдержал укора Илья Алексеевич. Опять к буквам цепляетесь!..
Помилуйте, какие уж тут буквы, тут целый роман получается, возразил доктор.
Слышь, Лексеич, может, мне за Федоровной сбегать? внес предложение измаявшийся от борьбы с проклятой икотой Еремей.
Стой, где стоишь, Ерёма! сверкнул глазами Илья Алексеевич и, обратившись к медицинскому персоналу, просительно добавил: Не надо Федоровну
Кто эта Федоровна, жена? полюбопытствовал доктор.
Тетка. Но такая, что почище любой жены будет, а то и двух, объяснил Еремей и вдруг осерчал: Да что же вы как неродные! Ни дырки не обработаете, ни укола не зашпандорите?! Ведь мается человек
Может ему еще и сто грамм налить? осведомился задетый выговором фельдшер, и ехидно продолжил: А тебе двести?
Зря веселитесь, заметил Муров. Пантюхин дело говорит. Алкоголь в небольших, но основательных дозах в нашем деле незаменимая вещь. Даже Арчи Гудвин, не признающий никаких других напитков, кроме молока, и тот, побывав в такой передряге, в какой побывал я, позволял себе выпить хорошую порцию виски с содовой.
Содовой не держим-с, буркнул фельдшер и выжидающе уставился на дежурного эскулапа, задумчиво протиравшего свои очки бархатным лоскутком.
Можно водой развести, какие проблемы? оживился Еремей.
Ошибаетесь, любезный, подал голос доктор. Ни один уважающий себя детектив не позволит себе пить разбавленное водопроводной водой виски. Правильно я говорю, больной?
Нет, ну почему же Фил Марлоу иногда и с водой не брезговал, если обстоятельства не благоприятствовали, пустился было в литературные воспоминания наш отставник, но вдруг умолк, осознав, как его назвали, вскочил, покачнулся, снова сел на табурет и, устало прикрыв глаза, с бесконечным терпением произнес:
Кажется, я уже говорил вам, что я не больной, а раненный при исполнении профессиональных обязанностей частный детектив. Не пристало медицинскому работнику обладать столь короткой девичьей памятью: рискуете утратить квалификацию
Вишь как излагает! не сдержал восхищения фельдшер. Может, он действительно не совсем больной, а еще немножечко и раненный?
Кто тут врач? блеснул стеклами очков дежурный доктор. Кому лучше знать, больной он или раненный? И я сейчас это докажу как дважды два четыре
Доктор придвинул свой стул к табурету Ильи Алексеевича, взял последнего за руку и вдруг заговорил с профессиональным дружелюбием, сквозь которое изредка, как бы ненароком позволял пробиваться простому человеческому участию:
Давайте рассуждать логически. Вы обнаружили труп неизвестного и в силу психологических обстоятельств, донимавших вас в последнее время, решили, что найденный вами покойник является жертвой преступления. Допустим, что так и есть, что этого несчастного действительно убили Что ж, давайте последовательно проследим, что вы предприняли, чтобы поймать и обезвредить опасных преступников. Или, говоря языком вашего излюбленного жанра, какие поисково-розыскные мероприятия сочли нужным учинить. Итак, в поисках убийц неизвестного вы произвели следующие действия. Напугали до смерти (если не до летального исхода, то до непроизвольного мочеиспускания, а это иногда хуже смерти, я вам это как врач заявляю!) дворника. Напросились в кабинет к дознавателю под видом очень ценного свидетеля, где предложили ему держать пари на смехотворную сумму, затем привлекли к этому делу репортера желтой прессы. После чего навестив морг нашей больницы, подарили его смотрителю двести рублей, сфотографировали одного из постояльцев этого печального заведения и, узнав адрес сменщика смотрителя, понеслись к нему на собственном автомобиле, не разбирая дороги, не учитывая технических возможностей вашего драндулета. В результате естественнейшим образом угодили в дорожно-транспортное происшествие Спрашивается: возможно ли, действуя таким образом, кого-либо поймать, уличить или арестовать? И если вы человек не больной, а только раненный, то вы сами ответите
Никоим образом? догадался заинтригованный Муров.
Лучше: никогда, ни за что и ни при каких обстоятельствах! не принял подсказки доктор.
Ловко! воскликнул из своего угла Еремей. Ежели Лексеич с тобой, доктор, не соглашается, значится, он больной. А ежели соглашается, то опять не раненный
Услышав столь логическое умозаключение, наш отставник окинул Пантюхина долгим заинтересованным взглядом, как бы говоря: кто бы мог подумать, что в таком насквозь проспиртованном теле обретается не чуждый логике дух?! Однако высказаться по этому поводу не успел: в дверь постучали и, не дожидаясь приглашения, вошли. Судя по отсутствию бравой выправки и присутствию кожаных мундиров, два, анахронично выражаясь, гаишника.
Кто тут у вас в кювет по пьяной лавочке навернулся? весело гаркнул один, что был постарше, поопытней, посолиднее. Другой, помоложе и постройнее, вглядевшись в сгорбившегося на табурете Мурова, призадумался:
Где-то я этого гражданина сегодня видел
Вот он и навернулся, невоспитанно ткнул пальцем в пострадавшего фельдшер. Только не по пьяной лавочке, а
А по какой? удивился старший такому неожиданному повороту событий.
Видите ли, замялся доктор, старательно подбирая слова попроще из своего обширного, богатого латинизмами лексикона, все оказалось несколько сложнее, чем представлялось нам в начале
Оказалось, представлялось, пробормотал старший, то ли передразнивая медика, то ли пытаясь постигнуть смысл услышанного. Тут он заметил Еремея Пантюхина и его впавшая в мучительную задумчивость физиономия моментально прояснилась:
Подельник? Свидетель? Виновник происшествия? Пассажир? Па-апрашу пройти с нами
Лексеич! позвал на помощь Еремей.
Наш отставник немедленно вскочил на ноги, открыл рот, вздохнул, зевнул, добрел до жесткой медицинской кушеточки и, опустившись на нее, утратил всякую связь с происходящим.
Вспомнил! вскричал молодой. Это из наших. Проверяющий. Капитан Мурышкин Видать, кому-то дорожку перебежал или Но что «или» объяснять не стал, обернулся к доктору: Что с ним? Что-то серьезное-огнестрельное?
Боюсь, что да, не стал увиливать дежурный врач от ответственности. И в свой черед, обратившись к фельдшеру, распорядился:
Валентин Модестович, оприходуйте в темпе, вызовите санитаров и поместите в шестнадцатую палату
Может, лучше в шестую? позволил себе уточнить фельдшер.
Нет, в шестнадцатую! И давайте прекратим эти никчемные дискуссии. Черепно-мозгового к черепно-мозговым!
Как скажете, Виктор Павлович, сухо кивнул фельдшер и потянулся к телефону.
ГЛАВА VII
содержащая рассказ о тщательной ревизии, которой подверглась
библиотека нашего отставника со стороны его родных и близких
Удрученные бедой и подавленные обстоятельствами возвратились из больницы подполковник Елпидов и учитель географии Семиржанский. К Илье Алексеевичу их не пустили к черепно-мозговым-де только по предписанию главврача в сопровождении старшего невропатолога, да и то из расчета один родственник в неделю, два приятеля в месяц. О состоянии здоровья лечащий врач ничего конкретного не поведал, ограничившись туманными намеками да загадочными экивоками, из которых каждый мог сделать тот вывод, к которому был склонен. Выводы подполковника и учителя, разнясь в частностях, совпали в главном: допрыгался наш Илья Алексеич чуть ли не до маниакального психоза.