Зачем?
Для тебя же стараюсь!
Прохладная рука вцепилась и потянула, так что Этьен упал рядом, хотя и не собирался. Ил поднялся вверх, почти до лица, но этого было мало белобрысый ткнул в водоросли на земле.
Отстань! вывернулся Этьен. Что же ты вытворяешь
Но не закончил. Фан, сжавшись, прилёг рядом вот также лицом окунаясь в землю, и Этьен перестал вырываться, как только увидел его. Этьен вдруг понял, что это важно, хотя и не догадался всё-таки почему.
Белобрысый снова вытянул пятерню, похожую на растопыренную птичью лапу, и приклонил Этьена к земле упорно и молчаливо. Этьен потерялся и перестал понимать хоть что-то, а значит, стал прислушиваться к другим.
Чувствуя запах травы, он тоже закрыл глаза.
Говори спасибо, шепнул в его сторону Фан, когда почувствовал, что Этьен подчинился.
Этьен ощутил слабую дрожь, но всё повторил.
Погромче давай.
Спасибо.
Ещё!
Спасибо!
А теперь думай обо всём про себя.
Этьен не стал задавать вопросов, а действительно попытался переварить всю четверть часа, но в голове застучали лишь какие-то отголоски:
«ибо», «ибо», «Спасибо!»
«Раз спасибо тогда за что?»
Фан оставался рядом, и его рука теперь просто лежала поверх головы, не особо тяжёлая, даже немного приятная, и через неё можно было понять, как недвижим странный мальчишка. У них на двоих почему-то одно дыхание. Этьен пытался сбиться, но всё равно попадал в этот ритм.
«Кто он такой?»
«Кто такой?»
Через пару минут, спокойных и в тишине, с мягким шелестом ветра, Фан вспрыгнул на ноги своим резвым и юным движением Этьен подобного не умел.
А теперь говори «извини», приказал он, впечатав лицо Этьена ногой в песок. Говори давай, чтобы слышал!
Этьен задохнулся от возмущения.
Почему? И зачем тебе это? выкрикнул он. Я не стану!..
Фан больно стукнул пяткой по лохматой макушке, и Этьен едва не наелся земли.
Извини! потребовал хулиган сухо и зло, без намёка на шутку. Говори, иначе ползать заставлю!
Ты ненорма
Говори «извини»!
Этьен откашлялся и выплюнул без раскаяния, а грубо, как обычно разговаривал с пьяным отцом:
Извини! Ясно?
Нет. Ещё говори.
Извини!
Говори, пока не почувствуешь.
Извини! Извини! Извини.
Мало.
Извини, если я тебя чем-то обидел. Я не нарочно, Фан.
На этот раз вышло искренне. Фан даже расслабил ногу.
Уже лучше, снизошёл хулиган и позволил Этьену подняться. Только не надо тут оправданий: сделал, как и планировал! А раз планировал значит, нарочно!
Да я тебя в жизни не видел!
О том-то и речь! знакомо откликнулся Фан. И вообще, считай, что я тебя посвятил.
Этьен протёр лицо, убрал с носа ил, выплакал из левого глаза песчинку.
Куда? устало вопросил он. И зачем?
Во вторые советники! Хочешь?
Нет.
Будешь пяточки мне целовать, если я прикажу.
Да что я сделал тебе такого?
Лучше скажи, чего ты не сделал. А?
Но потом белобрысый переменился: он похлопал по майке Этьена, поднимая золотистую пыль, и улыбнулся. Две кокетливые ямочки украсили его щёки. Этьен даже замер от подозрений: ему просто так не улыбались.
Ну ладно, примирительно сказал Фан, пока Этьен хлопал глазами, ожидая подвоха, теперь пошли поиграем.
Что?
Играть умеешь?
Этьен поколебался, но честно ответил:
Не очень. Я давно не играю.
А что так?
Отец говорит я вырос.
Ха! гоготнул и присвистнул Фан. Ты-то вырос, а папаша твой нет?
Что ты имеешь в виду?
Новый знакомый, конечно, и здесь ничего не ответил. Плюнув на палец, он снова нарисовал на колодце какую-то рожу. Фан выглядел беззаботно, а вот Этьен, напротив, отодвинулся подальше к обрыву ему больше не хотелось приходить в это место. Раскрытый колодезный глаз сам пригибал к земле, словно проглотил ещё мало «спасибо».
Он был таким же ненасытным, как Фан.
Слушай, а давай я тебе всё покажу?
Значит, ты мне ничего не расскажешь? попытался в последний раз Этьен, ковыряя ногой упавшую шишку.
Она массировала ступню и скрипела.
А зачем?
Белобрысый и вправду не понимал или хорошо притворялся. Этьен догадался об этом и горько вздохнул: он был в ловушке, а может, бился о камень, как выброшенная волной рыба, или просто-напросто перегорел.
Почуяв его настроение, Фан сощурился и опять почесал живот.
Дорогу! завопил он вдруг, что есть мочи. А ну разойдись!
И понёсся на Этьена, побежал в разноцветное море с крышами старых домов и шапками леса. Что уж тут началось! Этьен едва успел юркнуть к земле, да и то, как оказалось, не спасся Фан налетел на него, с восторгом перевернулся, а когда бросился вниз с обрыва, то уцепился за чужие трусы.
Ха-ха-ха! захлёбывался он пузырями, пролетая сосну. Хо-хо-хо!
А Этьен верещал и падал за Фаном следом.
Они разбили стаю каких-то рыб, сделали в ней большущую дырку, плюхнулись в можжевеловый куст, а потом перепутали ноги и руки. Этьен онемел от испуга, а Фан повис на нём, застенчиво улыбаясь.
Ну вот, успокоил он, теперь ты почти научился тонуть.
Мартышка! Хулиган! Забияка!
Этьен вяло сполз в тину, выплюнул изо рта колючку и впервые подумал, как всё-таки тяжело умирать.
Или жить?..
Целый мир
Фан-Фан и Этьен спали на полу, завернувшись в одно одеяло. Фан развалившись, почёсывая изредка пузо, загоревшее до черноты, а Этьен как солдатик. На спине, руки по швам, суровый Фан-Фан почёсывал его среди ночи просто из доброты.
Утро наступило гораздо позже, чем где-то на берегу так, по крайней мере, показалось Этьену, когда он проснулся.
Хочешь чего-нибудь? предложил ему Фан.
Я не голоден, отозвался Этьен.
Он всё ещё был не в духе.
Это хорошо, с жаром похвалил Фан, ведь у меня ничего и нет. Так хочешь чего-нибудь?
Но у тебя же нет ничего
Да поиграть поиграть хочешь?
Какие мне игры? отмахнулся Этьен. Я ведь не знаю, где нахожусь!
Вот заладил! и Фан-Фан широко зевнул, так широко, что на мгновение всё лицо его исчезло в зевке. Знать надо, надо всё знать! Лучше поиграй со мной и как-нибудь всё решится.
Этьен насторожился. Если были подсказки, то, наверное, это одна из них.
Значит, надо поиграть?
Ага, покивал Фан-Фан.
И во что?
Мальчишка развёл руками мол, да мне всё равно, выбирай! Вот только Этьен был очень в подобном плох, так что Фан предложил быстрее:
Ну вот, например, прибраться мне надо, намекнул он.
Эй! Какая же это игра?
Полезная, довольно заверил Фан-Фан.
Я дома постоянно всё убираю, за всеми, возмутился Этьен, правда, по привычке уже сложив одеяло и пристроив его в углу (тот был единственным здесь без ила). А теперь предлагаешь убраться и за тебя? Что же ты сам здесь делал?
Я не убирался, беспечно признался Фан, но, уж по-честному, и не мусорил никогда. Это всё твоё не моё!
Как же так?
Но Фан не позволил уцепиться за эту мысль и всунул метёлку в руки Этьена:
Ох и работки здесь, правда? решил он за них двоих. Ещё крыша у меня протекает лягушками одна за другой, одна за другой
И мальчишка указал Этьену на дверь, за которой, как оказалось, постоянно что-то шебуршалось и прыгало, и изредка шептало: «ква-ква».
Там лягушки? удивился Этьен, правда, с некоторым восхищением.
А что?
Ничего, тут же взял себя в руки Этьен. Просто они интересные.
Он, конечно же, сильно слукавил лягушки ему всегда очень нравились.
Но Фан-Фан ничего не заметил просто продолжил перечислять:
Лодки плавают и касаются моей крыши
Но ведь мы глубоко на дне.
Это для нас глубоко, а для лодок вполне себе близко. Вот и елозят они по ночам надоели! А ещё, знаешь, в соседних домах полно ила нам бы и их немного помыть
Ничего я не понимаю, сдался Этьен, покорно наворачивая паутину на кончик метлы её было здесь много, просто до неприличия, и она клочьями свисала то тут, то там. Как же можно было так жить?
Вот-вот, поддакнул довольный Фан.