Романист и документалистка явно невзлюбили друг друга. Им это подчас и скрывать не удается. Она дама с претензиями, требует к себе внимания, а как раз этого в романисте она не встретила. Она считает его высокомерным. Он ее бездарной и старой кривлякой. Эти крашеные волосы, эта помада на губах! Главное вечно об одном и том же о еде! А то еще о своей собаке! Демонстрирует этим свое умение жить, свою положительность. Мол, во всем, во всем недооценена
Ведь нет семьи, вообще никого. Одна с собакой! Как она тревожится за свою собаку! Поручила бедняжку за плату, конечно совершенно чужим людям. Разве за ней будет должный уход? Разве для них она такая же родная! Жаль неправильно это! что не разрешают в Дом творчества с собакой!
И вот чай не допили! Чай тоже очень полезен для желудка! Он тонизирует работу желудка!
Кто не работает физически, тот вообще должен поменьше есть, наконец процедил романист. Не столько документалистке, сколько вообще. Как сентенцию. Куда-то в вечность изрек. Может, это одна из фраз романа, рукопись которого лежит у него на столе? Застопорилось все на 67 странице. Роковая страница Мы стареем от еды Уже сам организм тратится на пищеварение
Нет, что ни говорите, желудку важно и что, и сколько! И еще вовремя! Желудочный сок
Пойдемте, прерывает документалистку романист, обращаясь к поэту. Дождь все одно будет моросить. Уже погоды не будет
Да, гулять нужно в любую погоду, говорит, поднимаясь, поэт. Уж лучше под дождь, чем здесь, с дамами, толочь в ступе воду.
Может, и мы прошвырнемся по парку? обращается документалистка к сценаристке, которая наполняет, как всегда, свой термос из чайника, стоящего рядом, на отдельном столике. Она внимательно следит за струей из носика чайника. Жемчужно-серебристо блестит край «сосуда Дьюара», стеклянное горлышко термоса. Сценаристка молчит. Она согласна. Она всегда со всеми согласна. Она словно спит на ходу. С нею старухе, видать, удобно. Или даже находит в ней некоторое утешение за разлуку с «родной собакой»
Они, какие-то жалкие говорит на улице поэт.
Каждая жизнь по существу жалка. Ведь, если вдуматься, живем и умираем дураками Ниче-го не понимаем! В чем смысл нашего прихода на свет? Нашей жизни, нашей смерти? Даже Толстой ничего тут не понял по существу А женщин не жалейте!.. Вот уж они не чувствуют себя жалкими. Не мучаются подобными вопросами Чувствуют уверенней свое место на Земле Мировоззренческих и духовных катастроф для них как бы не существует. Любовь и пища Жизнь! Сомнения и «вопросы» не помогают борьбе за существование. Отвлекают. А женщине надо любой ценой выжить ей родить надо!..
Упрощаете! Ведь сами говорите: «родить».
О, да! Дети главное! Ими все и оправдано Перед этим все наши клеветы-наветы смолкают Но это осуществленная женственность. А эти две Чем они живы? Просто неосознанно, и так всю жизнь, эксплуатируют ресурс сил, отпущенный когда-то природой: на осуществление. Как двигатели всю жизнь на холостом ходу
Если так, почему же вы Простите уж Неснисходительны к старой документалистке? Да, конечно, она бездарна Но, как вы говорите «Неосуществившаяся природа». Женщина!
Номинально женщина! А ведь дура и мещанка! Все козыряет своим воспитанием! В детстве гувернантку имела! Французский и музыка! Это в двадцатых, когда я с голоду пух, лебеду жрал! Видите мои ногти? Косится. Осуждает! А попробуй их теперь отмыть. Перед прибытием сюда решил внукам валеночки подшить. Где теперь подшить? Аристократами все заделались. Выбрасываем! Нет, я не так воспитан. Могу купить новые? И что же пошлость это выбрасывать! И в мастерской не принимают. То да сё Умеем мы все поговорить вместо того, чтоб взять и сделать! Слушайте, почему мы труд не любим прежде всего ради его самого? Значит, нет чувства мастерства! Ведь вот мы, я да вы, разве ради денег пишем? Если б в два раза меньше платили бы ушли б в скорняки? Кошек в еноты перекрашивали бы? Ломом череп проламывали б собакам на шапки по пятьдесят рэ? Куда, куда исчезла любовь к мастерству?.. А это я дратву16 делал, битумом ваксил Доморощничал17. Подшил! Вот она и косится грязь под ногтями! Плебей я А во мне еще злость двадцатых живет! Я от НЭПа ничего хорошего не видел. Кроме голода В городе даже выгребные ямы чистил Плебей я!.. Потом и трактористом, и на стройках работал. А она мне «У вас женские образы грубые»! А видел я их тургеневских барышень? Выдумывать? Да и дура она. Это она душевно-грубая! За столом «желудок»! Не скажет «помылась», а «подмылась». Одна буква, а во мне все внутри перевернулось!.. Вот вам французский и музыка, и гувернантка! Неумная, даже нехитрая, чтоб глупость скрыть. Зато какая самоуверенность что, мол, не скажет, и дельно, и умно! Вот они, наверно, плоды воспитания и гувернантки! Ты пуп земли, ты лучше других! А труд, умелость, мастерство наоборот учат: ты не лучше других! А труд, умелость, мастерство наоборот учат: ты не лучше других, ты человек среди людей, для людей Понимаете? Я едва не сбежал из столовой, когда о своем кобельке стала рассказывать. Как ему «невесту» это у них, у собачников, так называется по телефонным объявлениям приискивала Не знаю, как вас меня тошнит от этой мещанской разнузданности! Нет, не эстет, не чистоплюй во мне бушует Наоборот, весь опыт прошлого, вся моя трудовая антимещанская биография! Зачем, зачем мы это позволяем? Милиция где? Общественность где? Дети в этом принимают самое активное участие! Мы в детстве пасли коров, но к быку, чтоб «покрыл» неотгулявшую корову, чтоб яловой не осталась, чтоб доиться не перестала ни ребенку, ни подростку это не поручалось Да и с пастухом на эту тему иносказательность, самое «резкое»: «отгуляла» Это уж потом, зоотехническое, так сказать, «покрытие» пошло Мы, дети, все знали, конечно, но знали, что «об этом» распространяться непристойно! Это о корове-кормилице! А теперь по поводу собак Какая-то всепозволенность! Школьники, девочки, мальчики, смотрю, сосредоточенно созерцают эти собачьи свадьбы. На выгулах своих обожаемых собак! Вдумайтесь, объективно, это собаколюбие очень это дурной симптом. Мерзопакостность. Мещанская спесь. Троекуровщина. У кого эта «собачья любовь», «собачий культ» в гости не пойду. За стол обедать не сяду. Нет уж, без меня, аристократы. Дамы с собачками. Хамы с собаками
Ведь и вторая, дюдя18 эта собачница! Тоже кобеля держит! Ну, одиночество, бессемейственность Мало ли как жизнь женская складывается И то сказать, раньше этого почти не было! Особенно у крестьян, в деревне. Любую пристраивали. Рябая ли, кривая ли, сиротка и бесприданница На худой конец за вдовца с детьми. А в общем осуществляй свое женское назначение! Рожай детей, воспитывай детей Мир об этом заботился в первую голову. Замуж выдавал, если уж родителей нет Главное дети, не кобельки! Это же подумать надо время и душу отдавать собаке! И как на это смотреть настоящему труженику? Вот дюдя и рассказала нам вы в город тогда уехали что ее кобель «хорошо пристроен». Мать из деревни выписала чтоб кобеля выгуливала! Повезло матери! Это же надо Ребенка из приюта взяла б, как в старину делалось!.. Слушайте, что ж это с нами творится? То есть, с женщиной? А скажи, сразу в ответ: «Это вы нам такую жизнь устроили». Мы им обеспеченность, независимость, свободу, так сказать, а они все это коту, то есть, псу под хвост. Да еще как ловко устроились вы во всем, мужчины, виноваты! Может, мы в самом деле виноваты? Нетребовательная доброта беспринципна и вредна Джинсы натянут выводят своих собак на выгул будто важнейшее дело делают! Доблесть! Изволь смотреть и умиляться! Хороший тон улыбаться собакам. Детей, в коляске ли, на руках ли, не замечают. Собачками умиляются. Аристократизм мещанский!