Проснувшись ранним летним утром от аромата свежезаваренного кофе, доминирующего над свежим морским воздухом, в новой спальне, в новой квартире, ты словно от толчка неведомой силы тут же поднимаешься с постели, с еще не совсем пробужденным сознанием и сомкнутыми глазами, наощупь влезаешь в тапки и несешься на балкон, сметая все на своем пути. Здесь, плюхнувшись в удобное ротанговое кресло, окончательно просыпаешься от нежного прикосновения утренней морской прохлады. Окинув живописнейший пейзаж уже вполне осознанным взором, тут же получаешь дюжий заряд бодрости. Вслед за этим к безоговорочному подтверждению того, что жизнь более чем прекрасна, примешивается чисто житейский интерес к тому, например, который час или насколько правдивыми были предположения синоптиков. Наслаждаясь вкусом кофе, просматриваешь электронную почту, пробегаешь глазами новости на любимом браузере Chrome и, что бывает крайне нечасто ввиду очень раннего времени суток, желаешь доброго утра соседу из смежной квартиры, вышедшему на свой балкон, видимо, с той же самой целью – вдохнуть глоток живительной силы и окончательно избавиться от ночной истомы.
Кстати, о соседях. Так сказать, к общей информации на тему «Соседи» не помешает присовокупить несколько слов о том, какими они бывают. Шумными и скандальными, миролюбивыми и тихими, безучастными и отзывчивыми, утомительно навязчивыми и тактично обходительными, а иногда даже невидимыми. Нетрудно согласиться со мной, что соседи подчас занимают немаловажное место в нашей жизни. Объединенные с нами совместным проживанием в некотором пространстве, они могут тем или иным образом влиять на нашу жизнь: облегчать ее или усложнять, делать веселой, радостной либо, наоборот, пресной и безотрадной.
Между моими соседями много общего. Кроме крыши над головой и одинаковой возможности постоянно созерцать красоту Атлантического побережья, у них одна религия и близкое соседство со мной.
Мне пришло в голову сгруппировать своих соседей по двум категориям. Почему мне пришло это в голову, будет понятно в конце книги, а пока слушайте. Первая категория – это (кроме меня и еще одной многодетной пуэрториканской семьи) американские евреи «какой-то» там (несильна я в теологии) ветви либерального ортодоксального толка. Их мужчины, всецело пренебрегая одной из заповедей Торы – ношении пейсов, бород, огромных фетровых шляп по будням и меховых шапок по праздникам, носят на головах только ермолки, чаще черные, но нередко попадаются и цветные. О, должна сказать, ермолки наши соседи носят с великой гордостью и особым достоинством, ведь этот маленький головной убор – символ их большой скромности, полного смирения и особого благоговения перед Всевышним. И крепят они ее к своим головам невидимками.
Сосед по имени Марвин, с шикарной шевелюрой, как у актера Конкина (помните фильм о Павке Корчагине советских времен), с невероятно длинными невероятно рыжими ресницами, как-то в разговоре со мной прояснил, что ермолку позволительно носить даже мужчинам нееврейского происхождения. Но это возможно с одним, довольно непростым условием: мужчина должен быть евреем по убеждению, то есть всецело разделять религиозные принципы.
Что еще очень важно заметить, мои соседи совершенно не имеют комплексов по поводу своей национальной принадлежности, что присуще «нашим» евреям, выходцам с постсоветского пространства. Советские евреи либо стыдятся, либо боятся чего-то, а может то и другое, и, я бы даже сказала, испытывают жуткую неловкость при произношении вслух слов «еврей», «еврейство». Нет этого у моих соседей! Абсолютно! Ну и правильно! Почему ни казаха, ни белоруса, ни мексиканца с эквадорцем не смутишь, озвучив его национальность, а наш еврей непременно сконфузится, натянуто заулыбается или насупится, постарается переключить разговор на другую тему, или, того хуже, вздумает обидеться на тебя. По-моему, это неправильно. По-моему, выглядит это как… своего рода измена, предательство. Еврей так еврей! И не красней, не стыдись и не сердись, когда речь идет о твоей нации!
Более того, мои соседи очень гордятся своей нацией, но совершенно не кичатся тем, что принадлежат к избранному народу, как случается у «русских» евреев или евреев более строгой ортодоксальной направленности. Общаясь с соседями, я совершенно не чувствую зазнайства с их стороны, чего нельзя сказать опять-таки о «русских» евреях – о! у «наших» это как нашатырь в нос! Как-то нелогично получается: с одной стороны, «русские» тушуются при разговоре о еврействе, с другой – ну прям не нахвалятся друг другом, не налюбуются друг на друга! Послушайте их русское радиовещание! До того комичны их дифирамбы самим себе, такие сладкие-пресладкие, что аж подташнивать начинает!
На социальной лестнице мои соседи занимают все ступени среднего класса – от мелких торговцев до банковских клерков, адвокатов, врачей. В большинстве своем это люди культурные, вежливые, улыбчивые, благосклонно относящиеся к окружающим, впрочем, как (в основном) и весь американский народ. А до чего они услужливые – не передать! Не оставляет их равнодушными мое появление в холле нашего дома с тележкой, наполненной покупками, – непременно помогут затолкнуть тележку в лифт. Каждый раз предоставят возможность первой воспользоваться лифтом, не желая стеснять тебя своим присутствием в довольно тесном замкнутом пространстве. Вот, пишу о них и не нарадуюсь за себя – ей-богу, ну не соседи, а просто душечки! И в данном контексте я имею в виду почти всех моих соседей! Почему почти? Ну, есть единичные случаи…
Должна сказать, американцы – люди очень приветливые, и пресловутая американская улыбка некоторыми людьми ошибочно воспринимается как неискренняя (что, не скрою, непомерно раздражает меня). На мой взгляд, улыбка на лице американца означает только одно – факт благовоспитанности, деликатности и дружелюбной расположенности к другим. Лично мне нравится эта чисто американская особенность, и я довольно быстро переняла ее. Отныне улыбаюсь всем и всему. Часто после тяжелой рабочей недели, прогуливаясь вдоль нашего побережья, улыбаюсь всем, кого встречаю на своем пути, даже собакам тех владельцев, которые приветливо улыбнулись мне, их котам, парковым кротам, беспардонным белкам, диким голубям и чайкам, ветру, дождю. Короче говоря, всему нашему побережью.
Это я к чему? А! Так вот бестактность в Нью-Йорке (где не живут «русские») – крайне редкое явление, но мне пришлось столкнуться с ним. Где? Не поверите! Подумать только, в холле нашего дома! И вот вам, кстати, пример неподдельного открытого искреннего недружелюбия! У нас в доме живут два пожилых еврея, которые, издалека завидев меня, моментально напыживаются как индюки, отворачиваются и проходят мимо, игнорируя общечеловеческое правило приветствовать других людей. А проходя мимо, стараются как можно выше задрать носы, демонстрируя тем самым неприязнь ко мне. На сей счет у меня имеется очень простое объяснение. Люди они очень религиозные. Находясь под прессингом религиозных догм, даже один неосторожно брошенный на меня взгляд они, должно быть, расценивают как беспрецедентный случай морального падения. Абсолютно уверена, что виной тому мои модные элегантные костюмы, высокие каблуки, бессовестно подчеркивающие мою сексапильность и безошибочно указывающие на мою принадлежность к «другим», «чужим», одним словом, – к гоям, что и вызывает у высокомерных фарисеев непочтительность ко мне. К сказанному остается добавить только одно: обижаться на них мне и в голову не приходило, поскольку внешность их женщин вызывала у меня куда более сильные эмоции – недоумение, а поначалу даже испуг.