И тут же, мигнув, погасли лампочки в настенных светильниках.
Лиза зарядилась здоровой долей скептицизма. Светильники, гаснущие по хлопку, — это еще не спиритизм. Это удачная покупка в магазине «Суперсвет».
Она, как и все, находилась в полной темноте. И вдруг с потолка стали спускаться некие светящиеся шарики, крошечные, но очень яркие. Это были не шаровые молнии, нет, шаровые молнии Лиза знала, эти больше напоминали огни святого Эльма. Огоньки застывали в воздухе на разных уровнях, и в комнате стало практически светло.
— Как красиво, — беззвучно прошептала Лиза.
— Медиум, — торжественно заговорил профессор Верейский, — сообщи, готов ли ты открыть канал?
За ширмой вспыхнул и погас яркий свет.
— Одна вспышка означает «да», две «нет», — шепнул Лизе сидевший рядом мужчина.
В комнате ощутимо похолодало. Лизе даже показалось, что ее обдувает ветром.
— Канал открыт? — спросил у медиума Верейский.
«Да».
— Желает ли кто-то из духов материализоваться и говорить с нами?
«Да».
— Что это за дух?
Молчание.
— Хорошо, попробуем иначе. Это дух добра?
«Нет».
— Это дух зла?
«Нет».
— Так что это за дух?
Тишина. Потом вдруг шепот на грани слышимости:
— Я хочу явиться ей. Я хочу явиться ей…
У Лизы по рукам побежали мурашки. Кроме нее, женщин среди участников сеанса не было.
Профессор Верейский явно был растерян. Он не предполагал, что дух может через медиума заговорить. Но ему надо было «держать лицо».
— Хорошо, — сказал профессор. — Явись по своему желанию.
За ширмой вспыхнул свет, яркий, такой яркий! Раздался крик — видимо, это кричал медиум. Затем ширма вспыхнула и упала. Верейский кинулся к лежащему без сознания юноше — медиуму. Но не на них смотрела Лиза. Она смотрела, как из стены выступает выбеленное, как кость, тело обнаженного мужчины. Его плоть была словно вязкой и в то же время зыбкой, призрачной. Лицо проявилось последним. И тут Лиза пошатнулась и при помощи какого-то шестого чувства включила диктофон.
Мужчина открыл глаза.
На нее смотрел Лекант.
Она протянула к нему руку.
— Не касайся меня, — тихо сказал Лекант. — Это тело немедленно разрушится, если ты его коснешься. Разрушатся голосовые связки, а мне так хочется тебе многое сказать! Разрушатся глаза, а я так хотел увидеть тебя, моя единственная!
— Лекант.
— Тийя…
— Почему ты оставил меня? Почему ушел, ничего не сказав?
— Долг звал меня. И я боялся, что, узнав о долге, ты разлюбишь меня.
— Я не могу тебя разлюбить. Это все равно что перестать дышать. Где ты? Как мне найти тебя?
— Я далеко, и там много опасностей. Поэтому не ищи меня, любимая.
— Я не могу без тебя.
— И поэтому я пришел к тебе, чтобы даровать забвение.
— Нет!
— Да. Я люблю тебя, и ты меня забудешь. Подчинись мне, иначе будет больно.
— Пусть будет больно, но я тебя никогда не забуду.
Лекант улыбнулся:
— Тийя…
Он протянул бестелесную руку и легко коснулся ею лба девушки. Лиза тут же рухнула как подкошенная, глаза ее закрылись, бледность залила лицо.
— Прощай, — прошептал Лекант и исчез.
Очнулась Лиза в кресле, в кабинете профессора Верейского. Напротив нее сидел парень, чем-то смутно знакомый.