Когда ты приступаешь к работе у профессора?
— Сегодня в девять вечера. Будет медиумический сеанс. Моя задача — собирать эктоплазму.
— Что?
— Эктоплазму. Потом объясню, что это такое.
— Ладно. Знаешь что?
— Мм?
— Тебе стоило бы принарядиться к первому рабочему визиту в дом профессора. И даже не потому, что там будет сам Верейский. Наверняка на его опытах присутствует масса молодых людей.
Лиза поняла, что спорить бесполезно.
— Хорошо, мама, я переоденусь.
— И подкрасься.
— Всенепременно.
Лиза вошла в свою комнату. Открыла шкаф, начала перебирать вещи. В конце концов остановилась на джинсовом брючном костюме, затканном стразами. Выглядело даже торжественно. Не в филармонию, конечно, но сойдет. Под пиджак Лиза надела черный шелковый топ, вполне целомудренный. Даже если на опытах Верейского присутствует молодежь, этой молодежи ничего не обломится.
Повинуясь какому-то порыву, Лиза открыла свою старую палехскую шкатулку. Здесь лежали ее невеликие драгоценности, бижутерия и — самое главное — на тонком кожаном шнурке перышко из крыльев Леканта. Золотое, светящееся ровным светом. Лиза подумала-подумала, а потом надела его под топ. Это иллюзия пребывания Леканта рядом, лишь иллюзия, но все равно…
К дому профессора Лиза подошла в половине девятого. Вечер был свеж и пах весной, в кустах разливались соловьи, но Лиза настроена была по-деловому. Эктоплазма так эктоплазма.
Она позвонила в дверь профессора, ей отперла какая-то старушка в сером платье и с невыразительным лицом.
— Вы на сеанс? — спросила старушка.
— Я с сегодняшнего дня работаю лаборантом профессора Верейского. Меня зовут Лиза.
— Очень приятно, а я Наталья Ивановна, домоправительница профессора. Идемте, я вас провожу.
Наталья Ивановна привела Лизу в давешний кабинет.
Там стоял профессор Верейский, облаченный в костюм-тройку, и трое мужчин разного возраста, столь же элегантно одетые.
— Добрый вечер, — сказала Лиза.
Все обернулись и заинтересованно на нее посмотрели. Верейский подошел к ней и протянул руку:
— Знакомьтесь, господа, это моя лаборантка и ассистент Елизавета Камышева.
Мужчины по очереди представились Лизе, но она, к ужасу своему, никого не запомнила. Надо тренировать память. Витамины пить, ноотропы…
— Осталось совсем немного до начала сеанса. Медиум уже на месте. Идемте в зал, — сказал Верейский.
Он взял Лизу под руку и во главе их небольшой группы направился в зал, доселе занавешенный плотными сине-зелеными, как ламинария, шторами.
Залом оказалась круглая комната с плохим освещением. Вдоль стен стояло несколько кресел и стульев, с одной стороны часть комнаты загораживала белая ширма вроде тех, какие еще попадаются в поликлиниках.
— Медиум уже за ширмой, — сказал Верейский будничным тоном. — Рассаживайтесь, господа.
Господа не стали чиниться и расселись кто куда. Некоторые достали приборы ночного видения.
— Итак, господа, — сказал Верейский. — Медиум по моему сигналу впадет в транс. Это явление будет сопровождаться, как вы помните, световыми колебаниями. Затем вы можете потребовать у медиума материализовать того или иного духа. Вы же, Лиза, должны фиксировать слова духа — вот вам диктофон, а затем постараться собрать его эктоплазму до момента развеивания. Все понятно?
— Понятно. — Лизе стало немного жутковато.
— Итак, начали, — произнес Верейский и трижды хлопнул в ладоши.
И тут же, мигнув, погасли лампочки в настенных светильниках.