– Случилось чего? Где был-то?
Покряхтывая выспрашивал Старый и тут же вынул холстину, накинул на мокрого, растрепанного напарника. Того била дрожь от холодного купания и бессильной злобы. Он не ответил, а подбежал к ларю, в котором поблескивали разноцветные рыбины, и пихнул его ногой. Они разлетелись по песку будто переливающиеся листья, только очень большие. Молодой снова пихал их и приговаривал:
– На тебе! На!
Старый догнал погонщика и пытался его успокоить, потом видя, что толку нет, взял палку и огрел Молодого по спине. Тот осел и, выдохшись, хотел было заплакать. Старый плюхнулся рядом, достал откуда-то бутыль с водой и дал выпить:
– Ну… Ну… Всё хорошо. Чего случилось-то?
Молодой выпил воды, укутался поплотнее в холстину и, начав понемногу согреваться, рассказал о беде:
– И монеты все забраааали… Прохиндеи чертовы, – и тюкнул кулаком по земле.
– Ну чего уж теперь… Умнее надо быть… Говорил…
Старый не договорил, заметив горячий обиженный взгляд Молодого, и примирительно закончил:
– Вот и живут они на лодках, чтоб чуть что – в море кануть.
– Воры поганые!
Уже почти про себя исступленно пробубнил Молодой. Старый сам собрал рыбины, снова водворил их в повозку, похлопал погонщика по плечу и поторопил:
– Мигом собирайся, а то несдобровать нам. И так, уж задержались.
Ближе к полудню, прибыв в столицу и разгрузив обоз, старый погонщик никак не мог отыскать напарника. Окончательно разозлившись, собрался было без него уехать. Тут и подошел к нему молодой воин в блестящих доспехах.
– Старик, я попросился к войскам нашим. Буду Кристадин защищать!
– Куда тебе? Ты ж всю жизнь на полях сеял рожь.
Ничуть не смутившись, юнец отвечал:
– Сначала поле пахал, потом урожай сбирал. Теперь, видать, воином больше сгожусь.
Старик замолчал и через несколько минут благословил напарника:
– И чего это я разворчался? Будь верным защитником Кристадин!
Обнялись погонщики на прощанье, и ещё долго глядел старый вслед Молодому.
Глава III. Луз
Запахи жженых сладостей, крови и мертвых тел щекотали ноздри. Очнувшись, Луз увидела, что лежит среди груды трупов. Она хотела закричать, но закрыла рот рукой и быстро скатилась по мертвым на землю. Её вырвало и стало чуть легче. Пока не стемнело, девушка ползком пробиралась к спасительным холмам. Казалось, она ползет целую вечность по сгоревшей траве, перебегая, прячась за трупами. Лишь к вечеру смогла она привалиться к знакомым до боли стволам деревьев, ведь жили они с родителями между Кристадин и Вересовым Царством. Отдышавшись, стала искать родник. Она же помнила, как брат показывал. В памяти возник его ласковый бархатистый голос:
– Запомни, Луз, вода – это жизнь! Даже маленький ручеек способен спасти многих людей.
Дева чуть не зарыдала, но послышавшиеся вопли боли, снова напомнили об опасности. Найдя, наконец, маленький журчащий родник, жадно бросилась она пить, а потом уж смыла грязь и кровь с лица.
Не смыкая глаз, шла Луз всю ночь, прорываясь сквозь чащу, обдирая руки и ноги. А на рассвете просто упала от усталости под деревом и забылась беспокойным сном. Разбудил её голос матушки:
– Доченька, вставай! День в разгаре.
Дева протерла глаза, казалось, сейчас очнется в отчем доме и запах свежеиспеченных лепёшек потянет на кухоньку. Она со злостью ударила себя по руке за то, что мысли о еде лезут в голову, когда вокруг одна смерть. Но урчащий желудок подтвердил её воспоминания. Луз оглянулась вокруг и, заметив молодую зелёную траву, обрадованно нарвала листочков и с удовольствием их съела.
Посидев еще немного у деревьев, спешно отправилась дальше. Ещё два дня пути оставили деву совсем без сил. Увидев вдали высокие домики морин, она побежала к ним.
Почти в полночь кто-то забарабанил в высокую ограду поселения. В маленькое окошко высунулся стражник и грозно спросил:
– Кто тут ночной покой нарушает?
Направив факел на незванца, увидел он грязную, оборванную, коренастую девушку.
– Чего тебе? Милостыни не подаём.
– Я из Вересова царства, еле уцелела, пустите меня.
Стражник, подумав, позвал старшего. К воротам подошел высокий смуглый мужчина, оглядев ночную гостью, стал допрашивать:
– А где ты жила? Чем занималась? Как уцелела?
Получив ответы на все вопросы, старший стражник сжалился и разрешил подождать утра в сторожке. Дали ей лепешек пожевать да воды испить. Закрывая её на замок, стражник приговаривал:
– А уж кто ты и чего тебе надобно, пускай глава решает.
Утолив голод, Луз свернулась калачиком на подстилке в углу сторожки и провалилась в спасительный сон.
– Вставай!
Кто-то пнул девушку, и с криком она проснулась.
– Чего кричишь?
Протирая глаза и вспоминая сон, отвечала:
– Кошмар снился.
– Иди, сейчас глава тебя расспрашивать будет. Ох, и строгий он у нас!
– Зачем? Я ничего… Не сделала!
– А я почем знаю, сделала или не сделала! Мож, шпионка ты!
– Я?! Я????
– Иди уже, некогда мне! – подталкивая деву в спину, стражник выпроваживал её из сторожки.
Ослепленная ярким светом, Луз зажмурилась и покорно пошла под охраной к главе. В высоком бревенчатом доме в просторной комнате восседал худощавый мужчина. Он внимательно оглядывал её несколько минут, задумчиво почесывая подбородок.
– Кто ты? Чего надобно?
Девушка, робея, тихо отвечала:
– Я скотница Луз, жила с родителями и братьями на окраине вересовых пустошей.
– Всё ж сгорело дотла? Вон, до сих пор дымина веется!
– Сама не знаю, как выжила. Помню только, бежать мы хотели в лес, до вас добраться, крова попросить. – девушка начала всхлипывать. – Как вдруг… Огонь повсюду накинулся, воплями и криками боли наполнились дома. И к нам заявились. – последние слова потонули в рыданьях.
– Кто?
Утерев слезы, девушка стала быстро рассказывать:
– Незнамо кто. Какие-то темные, коренастые воины. Они убили почти всех, только забрали братьев и из соседнего дома двух мужиков.
– Откуда знаешь?
– Меня матушка спрятала в полу… Сказывала, чтоб не высовывалась. И только она меня схоронила, как кто-то зашел в дом. Было много шума, криков, когда же по доскам мне на лицо закапала кровь, я выбралась из подпола.
Зажмурившись, вспоминая, девушка то плакала, то сбивчиво продолжала говорить.
– Все были мертвы – мать, отец, младший брат.
Зарыдав ещё громче, уже просипела, оправдываясь:
– Я, правда, хотела спасти братьев. Но, побежав за воинами, споткнулась о трупы и упала. Потом ничего не помню!
Упав на пол, она продолжала рыдать.
– Хватит уже. А выбралась как?
Размазывая слезы по грязному лицу, слегка затихнув, отвечала:
– Так я ж травница. Тропы знаю, лес. Братьям не раз помогала ангусов находить.
Глава снова задумался, потирая подбородок.
– Ладно, поверю тебе. Будешь жить у меня на дворе, приглядывать за тобой будут. Коль узнаем, что шпионка, то сразу убьем.
– Спаси Вас Боги! – кланяясь, пятилась Луз к выходу.
После девушки потянулись в поселение севинцы. Оборванные, раненые, оголодавшие. Уцелело их немного, но по рассказанным обрывкам можно было понять, кто же напал на Вересово царство.
Мол, появились они неожиданно, словно из ниоткуда. От Дьявольских гор двигалось облачко пыли, приближаясь к Царству, разрослось оно в огромное войско темных, коренастых воинов – в основном, пеших. Возглавляли их два всадника на темных скакунах. Налетели они на Королевство, никто ничего понять не успел. Вересовые поля подожгли, дома разрушили, самых крепких молодых мужчин и красивых девушек отобрали и куда-то увели. Пропали, уж никто и не знал теперь их судьбы. Кровь текла рекой по улицам некогда богатых земель.
Глава наказывал:
– Скачи быстрее ветра в столицу!
Молодой гонец кивнул, закутался в темно-синий плащ, вскочил на самого резвого поркис и ускакал в ночь.
Прошло несколько дней, Луз обжилась и везде помогала, как могла: залечивала раны севинцев, подсабливала стирать прачке, мела двор. Испросила разрешения и утром вместе с морин ходила в лес за целебными травами. Собирала она в котомку листочки, стебли, у деревьев бережно отрезала кусочки коры. Возвратившись в поселение, травница разводила на заднем дворе небольшой костёр и варила снадобья. Потом она шла к раненым, промывала раны свежей водой, прикладывала к ним горячее варево и перевязывала тканью. Одного старика выхаживала особенно усердно. Раненая нога доставляла ему нестерпимую боль. Осмотрев его, Луз заметила, что плоть уже начала загнивать. Взяв за руку, травница пообещала: