– Я устала, – сказала она Махонькову, остановившись.
– Ну что ты, давай плясать через такт, – джентльменски предложил тот.
Лера уже повернулась и шла обратно, к столу. За столом поредело. Кто-то убежал домой, другие танцевали. Перед ее стулом стыла киевская котлета. Сразу возникла трезвая и не относящаяся к торжеству мысль: не забыли ли ее мужики достать котлеты из холодильника? А там со среды осталась половина торта. Они сожрут торт, а она хотела его вообще выбросить – три дня, хоть и в холодильнике, может, крем уже испортился.
Войтинский пытался запеть песню, которую они любили в десятом классе и которая, как им тогда казалось, останется в любимых навсегда. Кроме кругленькой Риммы, никто его не поддержал. Нет, вот и Махоньков начал послушно раскрывать рот.
– Ты не будешь танцевать? – спросил Иван, останавливаясь за спиной.
Словно она рухнула в холодную пропасть. Ну, казалось бы, соученик, милый человек, пригласил ее танцевать. Не обманывай себя, Лерочка, никуда тебе от этого не деться. Ты же шла сюда и знала, что это случится. Тебя тянуло, как убийцу на место преступления.
Она поднялась медленно, словно в стуле был магнит, послушно повернулась к Ивану и протянула ему руки, собираясь начать танец прямо здесь, у стола. Танцевать у стола было негде, и Иван повел ее к оркестру. Все эти тридцать или сорок шагов она боролась с собой, как пустынник с бесом. И тут же новое счастье. Или несчастье: оркестр грянул последний аккорд именно в тот момент, когда Иван положил ей руку на плечо.
– Ну вот, – сказал Иван. – Опять не повезло.
– Не повезло, – согласилась Лера.
– Подождем?
– Подождем.
Краем глаза Лера видела, что оркестранты поднимаются, складывают инструменты. Сейчас будет перерыв. Она не стала говорить об этом Ивану. Пусть сам обернется и поймет.
– Как живешь? – спросил Иван.
– Хорошо.
– Работой довольна?
– Довольна. А ты?
– Не всегда. Я на тренерской работе.
– Ты не кончил института?
– Кончил. Но потом меня затянуло… Ты замужем?
– Да.
– Впрочем, я знаю.
– Наверно, знаешь. Я давно замужем.
– У тебя сын?
– Сын. Во втором классе. А у тебя есть дети?
– Нет, я разошелся.
– С Верой?
– С какой Верой? Мою жену Ириной звали.
Иван посмотрел на эстраду.
– Придется возвращаться, – сказал он. – Раньше чем через полчаса они не придут.
– Конечно.
– А про какую Веру ты спросила?
– Про ту, из-за которой все получилось.
– Не понимаю. В жизни не знал никакой Веры.
– Разве не все равно?
– Честно говоря, нет. Для меня все осталось загадкой.
– Для меня – нет.
– Ты не представляешь, что я пережил. Может, хоть теперь расскажешь? Это из-за Олега? Но ты могла бы мне все тогда рассказать.