– Ступай домой, сынок! Я сейчас съезжу, привезу нашу ограду и быстро вернусь. Ужин не успеет остыть. Меня дождитесь! – сказал Олжас сыну и ловко запрыгнул в трактор.
Подъехав к мосту, он внимательно осмотрел его, покачал головой, крепко привязал к трактору свой деревянный забор и медленно потащил его назад к дому. Краем глаза, как ему показалось, он заметил вверх по холму какие-то красные огоньки на объездной дороге. Но внимательно вглядевшись в непроглядную тьму, ничего не увидел.
– Показалось! – подумал он, и продолжил свой путь. Олжас остановил трактор около своего двора, отвязал забор, оттащил его на то место, где он стоял утром и вошел в дом.
Раушан и Алпамыс сидели за столом и терпеливо ждали приезда главы семейства. Жена на ужин сварила зеленые щи, которые ей так нравились еще с тех пор, когда она жила в городе, разлила по тарелкам, заправила их сметаной, пожелала всем приятного аппетита и все трое с большим аппетитом принялись за еду. Олжас за ужином рассказал Раушан о том, что произошло с ним днем, какие странные вещи с ним происходили.
– Барашка заперли в сарае? Чтобы не убежал! Завтра я ограду починю, а пока надо бы сарай на замок запереть! – сказал Олжас.
– Не беспокойся! Заперла я твой подарок в сарай! Заперла! Только не забудь завтра забор от трактора отвязать, когда его поставишь! – улыбаясь, ответила Раушан.
Машина конокрадов подъехала к кошаре с выключенными фарами, беззвучно, накатом, чтобы не привлекать к себе постороннего внимания. Друзья вышли из машины тихо, не хлопая дверьми, и подошли к ближайшим к ним воротам. Арман держал в руках фонарик, направив яркий луч на ворота, которые отворил Мухтар.
– Что это? – спросил Арман, неподвижно застыв перед рядами спелёнатых и аккуратно уложенных птиц. Застигнутый врасплох увиденным, он посветил вокруг себя. Луч фонаря выхватил из темноты лишь небольшую группу, разбуженных светом испуганных кур, не завернутых в тряпицы и жмущихся друг к другу. А рядом на земле лежали завернутые в цветные тряпицы ряды их сородичей.
– Не знаю! – ответил вибрирующим от страха голосом Мухтар. – Может у них тут карантин? Может «грипп куриный»?
– Ты хотел, наверное, сказать «птичий грипп»?
– Именно! Именно так я и хотел сказать! Что будем делать? Не порожняком же возвращаться? Но этих больных точно трогать не будем! А то сами какую-нибудь заразу подхватим! Врачи говорят, что этот «птичий грипп» и на людей передается! Даже смертельные случаи были! Не то 100 000 человек умерло, не то 1 000 000!
– Что такое ты говоришь? Откуда эти цифры взял? Куры накудахтали? Или базарного радио наслушался? – спросил у своего товарища Арман.
– Арман, гляди, что на столбе висит! Похоже на марлевые повязки! Надо бы повязать на всякий случай. Не дай Аллах, чтобы с нами что-то случилось! – тихо сказал Мухтар. Он протянул руку и снял с забитых в деревянные стойки гвоздиков два платочка.
– Ұста! Киін! Кеттік бұл жерден! (Держи! Надевай! И уходим отсюда!) Я видел еще одни ворота в кошаре. Там поищем, может, чего найдем.
Конокрады повязали на лица платки, и вышли из птичника.
– Мне показалось, или у этих средств индивидуальной защиты запах какой-то своеобразный? – спросил Арман у своего подельника.
– Наверное, они каким-то специальным раствором пропитаны, чтобы не заразиться! – ответил Мухтар и добавил. – У меня что-то в носу щекочет.
– Это «птичий грипп» у тебя в носу щекочет!
– Типичный или атипичный? – поинтересовался у своего товарища Мухтар.
– Мнительный ты дружище! Ой, мнительный! Будь проще! А на счет типичного или атипичного сам выбирай! От которого дольше проживешь, тот и прими, как испытание, посланное Всевышним за все твои грехи! – захихикал Арман, подходя к другим воротам кошары. – От тебя столько шума! Давай открывай ворота! Хоть бы одну, какую-никакую завалящую клячу найти! Ты мне сказал, что здесь лошадей видел! Видел?
– Да видел я, видел! Пастух на лошади овец гнал. Что же это такое?
– Ты это опять про что? – поинтересовался у своего подельника Арман.
– Да щекочет у меня в носу! Вот-вот чихну!
– Я тебе чихну! Домой пешком пойдешь! Аш бол! (Открывай, давай!)
Мухтар широко распахнул слегка поскрипывающие ворота кошары. Друзья вошли внутрь. В свете фонаря друзья разглядели только представителей мелкого рогатого скота. Кроме нескольких баранов, пяти-шести десятка овец, в слабо освещенном помещении находилось с десяток тощих коз.
– Чем они их только кормят? Чего они такие дохлые? – возмутился Арман.
– Ага! Тощие! И в кучу сбились, чтобы друг друга поддержать и на землю не рухнуть! – поддержал шуткой своего товарища Мухтар и тихо засмеялся.
– Чего ржешь? Что этих будем брать? Боюсь живьем не довезем! Подохнут! – почти шепотом произнес Арман.
Полусонные животные проявляли малую активность, только жались друг к другу и негромко блеяли.
– Давай, Мухтар, заходи от задней стены и гони их к выходу, а я пока грузовик разверну и задний борт открою. А там вместе покидаем их в кузов, сколько сможем и сматываемся!
– А! А! А….
– Ты чего-то сказать хочешь, Мухтар?
– Апчхи! Апчхи! – дважды громко с надрывом чихнул Мухтар и животные, перепуганные громким резким звуком, ринулись к выходу, сбив с ног на землю, попавшихся у них на пути незадачливых конокрадов, подняв при этом невообразимый шум.
Когда вся эта блеющая и мекающая группа животных, наконец, завершила свой побег, и в кошаре не осталось ни одного животного, Арман с Мухтаром, отряхиваясь от пыли и мусора поднялись на ноги, потоптанные и перепачканные мелкорогатыми беглецами. После небольшого замешательства конокрады попытались хоть как-то компенсировать свой тактический провал плохо подготовленной операции. Они сделали попытку поймать хотя бы какую-нибудь тощую овцу или козу, но было уже поздно. Отара, никем и ничем не сдерживаемая, рванула вниз по склону, по грунтовой дороге, ведущей к дому тракториста.
После ужина в кругу семьи, Олжас вышел на крыльцо, чтобы вдохнуть свежего прохладного воздуха, дующего с гор, как вдруг услышал нарастающий топот. Почти сразу он разглядел в тусклом свете двух уличных фонарей бешено несущееся прямо на его дом оголтелое стадо мелкого рогатого скота. Понимая, к чему это все может привести и чем это может закончиться, он поспешил к лежащему на земле забору. Приложив немалые усилия, он постарался поставить его словно заслон на пути у спускающейся на большой скорости с холма отары. Но было уже поздно. Первая шеренга животных со всей своей накопленной за время спуска по дороге кинетической энергией с силой обрушилась на радужный забор, подпираемый плечом Олжаса. Хозяин ограды с большим трудом выдержал первый удар. Но после того, как подоспевшие мелко рогатые братья ударили в забор сильнее прежнего, Олжас сдался.
Он лежал придавленный забором и наблюдал, как через него, совершают затяжные прыжки отставшие от основной группы животные.
Все стихло так же быстро, как и началось. На крыльцо вышла Раушан.
– Нашел время, забор ремонтировать! Чего ты под ним разлегся? Утро вечера мудренее! Иди в дом, спать будем ложиться! Завтра им займешься!
Олжас еще какое-то время лежал, придавленный разноцветной оградой, и смотрел в темное небо, усыпанное яркими, яркими звездами.
Нигде больше он не наблюдал такой красоты! Только здесь в горах можно было без труда увидеть Млечный путь, созвездие Ориона, Большую и Малую Медведицу, Полярную звезду! Живя в городе, Олжас ни разу не видел такого красивого звездного неба.
Не получив желаемого результата, оба конокрада, спешно покинули место несостоявшегося похищения, а в простонародье угона, мелкого рогатого скота. Они неслись на своем стареньком грузовике вниз по объездной дороге к спасительному мосту.