Кай подумал, когда небоскрёб падёт, божий храм и ведьминский алтарь наконец увидят друг друга и очень удивятся…
Один бесконечно длинный день
По универу расползались слухи. День ото дня отношение фотоников к нему ухудшалось. И дело шло к тому, что без кулаков status quo ante bellum2 было не восстановить. А этого не хотелось.
В среду на большом перерыве, раздражённый и взвинченный, Кай ускользнул от всех и сбежал в буфет. Он двигался как пехотинец под шквальным огнём, оглядываясь и уклоняясь от прямых взглядов, чтобы ненароком не врезать какому-нибудь экзальтированному правдорубу.
На улице хлестал дождь, небо затянуло сине-бурым свинцом. Ливень был косой, к тому же с сильным шквалом. Порывы ветра окатывали смельчаков струями дождя с ног до головы. Любители подышать и покурить вернулись на свои этажи. Толчея в буфете образовалась – не продохнуть, студенты всё прибывали и прибывали.
Кай не обращал ни на кого внимания, он безучастно рассматривал ларь с одинаково просроченными молоком и кефирами. Внезапно откуда-то из-за спины донеслось тихое:
– В жизни ничего подобного не встречал! И от него несло вином.
– На занятиях? Пьяный? – вступил хриплый голос.
– Несло! Говорю ж! Я разбираюсь в этом! У меня отчим каждый день…
Девичий голос поддержал:
– Так вот он каков, а? И о чём только думала Ангелина? Не иначе как рехнулась!
– А я всегда знала, что с этим парнем что-то не так. Со всей их тёмной компанией. Доверять таким – себе дороже… – протянул ещё один голос со знанием дела.
Кай вздрогнул, будто внезапно пробудился. Он оглянулся, девушка со сметанным лицом невинно захлопала ресницами и закашлялась. Сплетники умолкли.
Никого из фотоников он не заметил. Кучка незнакомых студентов за его спиной старательно смотрели в противоположном направлении. Одна только девушка с чёрными длинными волосами, очень красивая, рассматривала его, не пряча интереса. Она даже чуть склонила голову вбок, чтобы было удобнее смотреть.
«Ого… слава моя растёт», отметил Кай про себя. Он ещё раз осмотрелся – его с Гелевейкой больше никто не обсуждал, и в следующий момент в дверной проём заглянула рыжая голова Дарки Олефир. Сплетники переключились на какую-то другую тему.
Хоть кто-то свой.
Кай кивнул ей, отступая и указывая на место впереди себя. Дарка споткнулась на пороге, смутилась, пооранжевела щеками и, отвернувшись, забилась в конец очереди. Её натянутая будто тетива поза ничуть не умалила её сходство с Испуганной морковкой. Дарка его боялась, внезапно понял Кай. Он посмотрел на шрам, рассекающий её кисть. Поймав его взгляд, Дарка спрятала руку за спину. Она очень старалась не встретиться с ним взглядом и в поиске собственных глубинных запасов храбрости уткнулась в какой-то листок на стене. Через минуту в буфет вошли Деники. После лёгкой заминки они всё же кивнули ему и дружно отвернулись, также переведя взгляды на листок, который с таким вниманием изучала Дарка.
Кай почувствовал, как волна бешенства качнула весы внутри него. Нет, это была не капля, которая сдвигает чашу с точки покоя. Кровь в венах вскипела. Пальцы непроизвольно начали перебирать струны в воздухе. Едва сдерживаясь, грубо расталкивая толпу, он выбрался из буфета. За спиной неслись ругательства и возмущённые возгласы.
Это ничего… что им всем… сейчас… куда? Куда?
В голове метались сумбурные обрывки мыслей, он остановился, разглядывая мокрый затоптанный сотнями ног пол, и сжал кулаки, раздумывая, не вернуться ли и не навешать ли.
– Это ты Кай Острожский?
Голос за спиной был незнакомым. Он оглянулся. Черноволосая девушка, та из буфета, стояла совсем рядом.
– Я Острожский. Что дальше? – хмуро бросил он.
– А я Ванга Христова, с биотеха. Мои родители из Загории.
– Хорошо, ты – Ванга. Я спешу. Что ты хотела?
Общего между ними не было ничего, и он, по-видимому, не встречал её прежде. Он, в принципе, не собирался грубить ей, она была красивая, и её вызывающий взгляд смущал его. К тому же Кай был расположен помочь любой деве, если она в беде. Вдруг ей нужна помощь…
Неожиданно девушка схватила его за руку и приложила её к своей груди.
– Хочешь?
Кай покраснел и потёр свободной рукой лоб. Он оглянулся, поверив на секунду в то, что это могло быть очередной провокацией. Блестевший от воды коридор был пуст.
– Ты больная? – догадался он.
Ванга пожала плечами, нисколько не смутившись, и посмотрела ему в глаза.
– С чего ты взял? Или ты за секс после церкви? – спросила она оживлённо.
– Э-ээ… что за…? Нет, вообще-то.
Он устало заглянул в её дерзкие глаза. Нет, она вовсе не больная.
– Я наслышана. И я тоже не против, – девушка игриво подмигнула и сдавив его пальцы, стиснула ими свою плоть. – Я думаю, у нас могло бы получиться…
– Что получиться? – заорал Кай, отдёргивая руку с такой силой, что девушка качнулась, едва не упав на него.
– Говорят… ты любишь пожёстче…
Кай не дослушал и стремительно пошагал прочь.
Винить их всех он не мог – праздник нужен всем. Но только ошибается тот, кто думает, что всё получится легко и просто. Чёрта с два. Он разберётся и в этом. Как там любит говорить Лиходед? – «Всё не то, чем кажется».
«И я не тот, кем кажусь».
Пора было выяснить результат расследования Магистра Савонаролы. Что-то он затянул с этим, и такие как Ванга Христова с биотеха уже подыскали ему место в своих планах на жёсткий секс.
Сосредоточившись на этой мысли, он решительно дошёл до деканата, но там никого не оказалось. Методистка, заглянув в расписание, сказала, что у Савонаролы Родительский час, в аудитории №205, что в Галерее Ректоров. А Соломеи нет с понедельника. И когда она появится, неизвестно.
Многообещающий неприятный холодок пробежал по спине Кая. Знала ли вообще Магистр Соломея о происшествии? Как бы она к этому всему отнеслась? Ему хотелось объяснить ей или хоть кому-то вообще, что на самом деле произошло тогда в парке. Геля была… но она ушла, появился кот, за ним бассеты, потом хозяйка бассетов, и всё время перерыва он был на лавке, читая журнал. Но в тот морозный день в парке было безлюдно, и никто не мог подтвердить его слов. Не кота же в самом деле разыскивать в свидетели?
Сто раз он задавал себе один и тот же вопрос… Почему Ангелина указала на него? Почему Ангелина оклеветала его? Он всегда считал её прямой и честной, и они нормально общались… до того случая в парке. Муза заявила, что видит лишь одно разумное объяснение – некто, напавший на Ангелину, принял облик Кая. Такие техники они ещё не проходили. Собственно, всё их колдовство сводилось пока к плетению простеньких Магна Кварт на учебных связующих из запасов Академии. Потому, превращения такого рода пока что представлялись им малодосягаемой мечтой. Это, по мнению Музы, означало всего лишь то, что насильником не мог быть неофит. И это быстро стало бы понятно любому, кто пожелал разобраться. Но никто не желал.
Кай вернулся ни с чем и просидел следующую пару, мысленно подводя итоги и стараясь не встречаться ни с кем взглядом. От этого было легче.
* * *
На большом перерыве он быстро сложил вещи в рюкзак и снова тихо вышел из класса. Ему и в этот раз не хотелось звать с собой деда. Дед виду не показывал, но нервничал не меньше. А может и больше.
Кай решил, что это касалось только его. Он должен был сам во всём разобраться. И, радуясь своей решительности, он в мрачном одиночестве преодолевал ступень за ступенью, коридор за коридором. На плечи вдобавок к весу рюкзака будто давил гигантский пресс из путанной массы несправедливости, интриг и непонимания. Внутри всё кипело, но Кай заставлял себя улыбаться и насвистывать.
Крыло фотоников осталось позади, в административной части Красного Корпуса его мало кто знал. Кай с облегчением почувствовал, что пресс слегка ослабил давление. В переходе к Галерее Ректоров вдалеке он заметил Глеба Володара и только сейчас понял, что не видел того на занятиях с самого утра. Но, оказывается, он был в Университете.