— Честно, я бы тебе сказала.
Секунду-другую мы молчим, а потом она выдает:
— На этой планете только ты имеешь для меня значение, Тодд. Ты один.
Я проглатываю ком в горле.
— И ты для меня.
Мы оба знаем, что это чистая правда, но, разъезжаясь в разные стороны, оба гадаем, не скрывает ли другой что-то важное.
— Так-так, — говорит мэр, когда я догоняю его на дороге, ведущей обратно в город. — И что ты обо всем этом думаешь?
— Если инфекцыя убьет Виолу, я такое с тобой сделаю, что ты будешь умолять меня о смерти.
— Верю, — серьезно отвечает он. Навстречу нам уже поднимается РЕВгорода. — Поэтому и ты должен верить, что я никогда бы так не поступил.
Мэр как бутто говорит от всего сердца.
— И попробуй не сдержать слова насчет севодняшних договоренностей, — добавляю я. — Теперь наша цель — мир.
— Думаешь, я получаю удовольствие от войны? Это не так. Мне нужна победа. Но иногда заключить мир с врагом — значит победить. Может, не все мои поступки придутся переселенцам по душе, но они хотя бы выслушают человека, которому удалось добиться мира на планете, вопреки всем превратностям судьбы.
Превратностям, которые ты сам же и создал, думаю я.
Но вслух не произношу.
Потомушто он опять говорит как бутто искренне.
Может, я и впрямь хорошо на него влияю?
— Итак, — возглашает мэр, — попробуем восстановить мир на этой планете!
Чем Возвращенец сейчас, показывает Небо. Он нависает надо мной: прочные доспехи, запеченные на солнце до твердости камня, шлем, давящий на широкую шею и мускулистые плечи…
Чтобы найти Небо, Земля заглядывает вглубь себя — и тот, кого она изберет, не может отказаться.