– Ладно. Я предупредил. Потом не серчай.
Велиал поднялся, сокрушенно развел руками.
До меня стало доходить, что не так все просто в Велиаловых словах, что делаю непоправимую ошибку, и потом буду страшно жалеть.
– Погоди! Что ждет ту жертву? Если я…
– Смерть.
– Ну, не знаю… Бабушка Галина с четвертого этажа.
Велиал присел на скамейку, повернул ко мне красивое лицо, сказал доверительно:
– Не подходит. Вы чужие люди. Между вами СВЯЗИ нет. Разве что воспоминание о пикантном приключении… – он хмыкнул, сдерживая смешок.
– Тогда – сосед Эльдар, – пролепетал я. Мне страх как было жалко соседа.
«Другого выхода нет!».
– Это должна быть женщина, которую ты любил или любишь. Они хотят Веру.
– Чего?! – я вскочил со скамейки. – Да я…
Велиал снисходительно покачал головой.
– Сядь на место. В этом случае ты можешь только пукнуть. Но запаха мы не почувствуем, если я не захочу – это моя реальность.
***
Я сел на скамейку. Велиал был прав.
– В том и состоит мой дружеский жест, – чуть погодя продолжил он. – Я предлагаю тебе выбор. В знак расположения, и за верную службу.
– Спасибо, конечно… А без моего женского окружения никак нельзя? Возьми кого-нибудь из соседнего дома. В знак расположения.
– Если только загадаешь ЖЕЛАНИЕ.
– Мы же договорились!
– Ну, тогда, никак.
Велиал замолк, принялся изучать перстень на левой руке.
– Кто подходит? – спросил я чуть погодя.
Демон ожил:
– Наконец-то понял. И это хорошо. Перечень невелик, он состоит из четырех имен…
Велиал сделал театральную паузу, скосил на меня глаза.
Я скорбно молчал, будто приговора ожидая перечня несчастных, которых судьба наказала знакомством со мною.
– И так: Вера, Ирина, Светлана и Анна.
***
– Сволочь!
– Как знаешь. Если не хочешь, тогда выберу сам.
Велиал помолчал, будто решая.
– Таким образом, я забираю Ирину – твою подружку, – делово сказал он и поднялся со скамейки. – Жалеть, надеюсь, за нею никто не будет?
«Мою Ирку!».
– Не смей! – я вскочил, замахнулся на Велиала.
Конечно же, место оказалось пустым. Его фантом стоял у соседней колонны, сложив руки на груди. Демон улыбнулся.
– Если бы ты знал, чего мне стоило упросить, чтобы тебе разрешили выбирать.
– Не верю! – сказал я, возвращаясь на скамейку. Ловить Велиала в огромном зале было глупо.
– Как хочешь. Так кого ты отдашь на заклание ради будущего спокойствия? Если я понял, то Вера и Ирина исключаются?
– Правильно понял.
– Остается соседка Светлана и твоя желанная Аннушка. Та, которую ты ХОТЕЛ, но НЕ СМОГ.
***
Велиал глумливо уставился на меня.
– Ну? Я думаю, что предпочтительнее первая: старая, одинокая, никому не нужная – даже сыну. Тем более, сын – уже совершеннолетний. Светлану?
Я понимал, что не отвертеться, иначе он потянет Веру или Ирку, что было особенно больно.
«Отдать соседку?»
Я вспомнил, как Светлана Ивановна задорно отдавалась всем телом и душой. Затем вспомнил Аню, ее брезгливую гримаску, когда она выходила из кабинета после неудачного свидания.
«Для меня – неудачного, а для нее – очень продуктивного…
Она, бедная, так обрадовалась, что не изменила мужу. Лучше бы изменила, и осталась жива…».
– Так кого отдаешь на заклание? – перебил мои размышления Велиал.
– А ты будто не знаешь?
– Знаю, но я хочу услышать решение от тебя.
– Забирай Анну, – сказал я. – И оставь нас с Верой в покое.
– Таким образом, для тебя – «великого праведника!» – больше не желающего служить мне и Лучезарному…
Велиал ехидно сощурился:
– Правильно излагаю?
Я кивнул.
– Таким образом, для тебя-праведника, пятидесятилетняя одинокая тетка, больная, глупая и вздорная, имеющая сына-оболтуса и даже ему не нужная, но которая тебе ОТДАЛАСЬ, дороже, чем молодая красивая и умная женщина, мать дочери-первоклассницы, верная достойная жена офицера, но которая тебе НЕ ДАЛА? Я правильно понял? При этом, разговор идет не о квартальной премии, а о жизни и смерти! О будущем молодом вдовце и будущей девочке-полусироте!
Я насуплено молчал. Мне хотелось вцепиться в его нахальную рожу, но я молчал. Я его ненавидел!
«Ненавидел за ПРАВДУ…».
– Молчание – знак согласия, – констатировал демон.
– И правильно. Свой член ближе к телу. Какой прок с тех миллионов умниц и красавиц, которых мы не пробовали – пусть хоть завтра у них климакс случится – нам какое дело? Пусть за них переживают те, кому они дают. Правильно рассуждаю?
Я кивнул.
– Но, скажу по секрету: тогда, в кабинете, Анна смирилась, даже самооправдание себе придумала. Вот только ты…
Я молчал. Мне нечего было возразить. Я и сам знал, что тогда с Аней дал маху. Но уже ничего не исправишь.
– Ладно, – сказал Велиал, поднимаясь со скамейки.
– Ты выполнил миссию, я тебя отпускаю. Тем более – ты сделал выбор и определил Откупную жертву… Наслаждайся долгим нищим счастьем в шалаше с любимой.
***
Велиал хмыкнул, насмешливо посмотрел на меня:
– Но его не будет – долгого счастья.
– Почему? – я поднял на демона испуганные глаза.
– По кочану. Вспомни Екклесиаста. Потому что рано или поздно Вера тебе надоест. Уже сейчас ты, порой, ЭТО чувствуешь – я знаю. И скоро ты ее совсем разлюбишь, захочешь другую. Я тебя очень хорошо знаю… Ладно.
Велиал поднял руки, чтобы хлопнуть в ладоши:
– Приятно было познакомиться.
– Подожди!
Демон замер, уставился на меня.
– Хоть скажи, что с нею будет?
– С кем?
– С Аней, – выдохнул я. Сердце терзали колючие иголки стыда и сожаления.
– Ты хочешь знать, что будет с молодой красивой женщиной, которая ОДНА ходит вечером по улицам революционного города? Что будет с нею по ТВОЕЙ ПРЯМОЙ УКАЗКЕ? И не страшно тебе знать? А как же аксиома о многой печали во многом знании?
– Скажи.
– Ладно. Она будет идти вечером со школы после родительского собрания. Пятеро зомбаков затащат ее в джип, отвезут в загородный дом и будут с нею разнообразно тешиться до утра. А на рассвете, истерзанную, но еще живую, спустят под лед на Днепре. Хочешь подробный фотоотчет? Или видео?
– Нет!
– Тогда ты удовлетворен?
– Зачем ЭТО вам?!
– Мне совершенно незачем. Это наш отдел воспитательной работы так решил. Должны же мы как-то наказывать отступников, а верных Воинов отмечать и развлекать? Для поднятия боевого духа и желания служить дальше. Они парни заводные, христианской моралью не отягощены. Им особенно хочется клубнички. Вот они и позабавятся… А ты скажи мне спасибо, что главная героиня будущей порно-истории – не Вера.
Демон поднялся со скамейки. Ступил шаг, но потом обернулся. Посмотрел на меня жалкого и оплывшего от недавнего страшного решения:
– Бесплатный совет напоследок: не нужно сейчас миру твое Разумное, Доброе, Вечное. Глупо верить в гуманизм, в Человека. Глупо и наивно! В лучшем случае, успешные и предприимчивые посчитают тебя чудаком, а в худшем… В худшем – тебя объявят экстремистом, который посягает на их образ жизни. Так что, друг мой, притаись, засуньте язык в жопу и не отсвечивай, если хочешь умереть своей смертью.
Глава пятая
25 января 2014 года, суббота
***
Мы уехали из Киева двадцать пятого января, в Татьянин день.
Этот праздник издавна назывался студенческим. В прошлые годы молодежь в Татьянины именины выплескивала юную удаль из аудиторий на улицы, пила вино, целовалась и гоготала.
Но теперь, даже поблизости университетов, не наблюдалось веселых и бесшабашных. Редкие встреченные юноши и девушки были раздражены и насуплены. Их тоже не минула судьба, которую приготовил Люцифер населению древнего города.
Нахлебавшись суггестивного бреда, усиленного ретрансляторами, многие из юного поколения заразились политикой, стали гипнотиками, а то и зомбаками, кучковались на Майдане, привлеченные сомнительной романтикой и возможностью безнаказанно крушить и ломать, при этом – называться «героями».
Остальная же молодежь, обладавшая врожденным здравым умом, а так же имеющая адекватных родителей, сидела дома, пережидая смутные времена.
К последней категории относилась моя юная любовница – Маленькая Вера. Она, как жена декабриста, следовала за суженым в далекую ссылку.