– Не называй меня так. Просто… уйди.
Джеймс еще несколько секунд разглядывал меня, а потом встал и вышел из комнаты. Я держался изо всех сил и дал волю эмоциям, лишь когда хлопнула входная дверь. Я запустил диванную подушку в стену и заорал. Громко, страшно. Так, что все соседи наверняка слышали меня.
Как и много раз до этого.
Я орал до тех пор, пока не стало саднить в горле, пока не потемнело в глазах из-за нехватки воздуха. Пока не стало немного легче.
Отшвырнув телефон, я потер виски пальцами и прикрыл глаза. Голова разболелась.
«А чего ты хотел?! После твоего ора голова болит даже у соседской собаки!».
Грустно усмехнувшись, я схватил смартфон, встал с дивана и прошел в кухню. Выудив из холодильника бутылку виски, отвинтил пробку и отпил прямо из горлышка, пытаясь залить алкоголем огонь в грудной клетке.
Больно.
Шесть недель поисков.
Одиночества и боли.
Не проходит.
Не становится легче.
Стоит закрыть глаза, память, сука, услужливо рисует ее образ. Худенькая девушка с зелеными, как свежая листва, глазами и каштановыми, с медным отливом волосами. В деталях рисует ласковую, немного смущенную улыбку. Пухлые губы приоткрываются, я словно чувствую воздух, который она выдыхает, когда шепчет: Грин…
Больно, просто жесть как больно.
– Хоуп, где же ты?
Мой тихий голос показался настолько громким в квартире, где даже ход секундной стрелки оглушал, что я зажмурился и ссутулился. Что-то тяжелое опустилось на плечи. Либо потолок, либо небо. Стоять стало невыносимо трудно. Я рухнул на колени. Боль прострелила суставы, но мне было все равно. Боль, которая жгла изнутри, была сильнее.
– Почему ты ушла?
И снова никто не ответил. Даже когда я повторил этот вопрос несколько десятков раз.
Я был один в этой чертовой квартире…
***
Опершись спиной об холодильник, я потягивал виски прямо из темно-зеленой бутылки и уже в тысячный раз пробегал взглядом по строчкам сообщения Хоуп, пытаясь найти скрытый смысл.
Любит меня.
Только моя.
Должна справиться.
Сама.
Без меня.
«Какого черта, Хоуп?! Что с тобой произошло!? Что стряслось, что ты посчитала нужным вычеркнуть меня из своей жизни?!».
Я вздрогнул, когда картинка на экране сменилась.
Входящий звонок. Мия.
Подавив раздражение, я ответил на вызов и прижал смартфон к уху.
– Привет.
В трубке раздался тяжелый вздох.
– По голосу слышу, что ты не в порядке и пьян.
– Рад тебя слышать.
Мия грязно ругнулась, явно позаимствовав выражение из лексикона будущего мужа.
– Рано радуешься. Хотя… Короче, ее документы в Бостоне. Это значит, что она переводится в наш офис.
– Почему ты так…
– Дослушай.
Я рвано вздохнул. Все вокруг были уверены, что Хоуп все же переедет в Бостон. С одной стороны, это внушало надежду. С другой – какая, к черту, надежда? Откуда мне знать, что, переехав в Бостон, она выйдет со мной на связь?
– В портлендском офисе ее не видели столько же, сколько и мы с тобой. Она завершила дела, собрала вещи и ушла. И больше на связь с коллегами не выходила.
Я прикрыл глаза и запрокинул голову, ударился затылком об холодильник. Это я знал. Эту информацию Мия раскопала в первый же день и с тех пор постоянно обновляла сведения, которые оставались неизменными – Хоуп в старом офисе не появлялась.
Легкая улыбка тронула уголки губ, когда я вспомнил, как именно Мия выясняла информацию, какими проверками угрожала несчастным сотрудникам.
– Я снова вышла на связь с Харпер.
Я машинально кивнул. Эта ниточка тоже ни к чему не привела.
Мелисса Харпер сопровождала Майкла Картера на конференции в Новом Орлеане. И не только в качестве коллеги – пару раз, завершая смену поздним вечером, я оставлял их в номере Картера наедине.
В груди вскипела злость, стоило вспомнить, как он смотрел на Хоуп, как лапал ее, трахая при этом Харпер. Мерзкий засранец.
Найти Мелиссу труда не составило, а вот связаться с ней… Эта женщина не сидела на одном месте. Застать ее в кабинете было сложнее, чем поймать молнию. Пришлось Командору навестить мероприятие, которое устраивал в одном из театров Вашингтона головной офис, чтобы выцепить будущую начальницу Хоуп. Сказать, что она удивилась, когда предводитель нашего отряда заявился на тусовку бизнесменов в рваных джинсах – вообще ничего не сказать. А когда начал задавать вопросы про мисс Картер…
Я невольно поморщился, вспомнив тот неловкий разговор со Стивом. Точнее, его полный досады голос, когда он объяснял мне, почему мои поиски выходят за грань разумного.
– Харпер тоже толком ничего не знает. Она связывалась с Хоуп, и та сказала ей, что скоро выйдет на работу. И все.
Мия выругалась, и я слабо улыбнулся.
– Не стоит тебе повторять за Джеймсом такие слова. Язык отсохнет.
– Ну нет у меня других слов. Нет!
Девушка снова выругалась, и я тихо засмеялся. Я прекрасно понимал, про что она говорит. У меня тоже других слов не было. Даже ругательств – все израсходовал. Осталось только два вопроса: где Хоуп и почему она исчезла?
– Мелисса дала ей шесть недель на переезд и пока что не переживает. Поверь, дружище, я притащу ее к тебе за волосы, когда она войдет в чертов офис. После того, как сама ей наваляю. Я обязательно притащу ее к тебе! Вполне возможно, что не совсем целую, но притащу!
– А как же твой отпуск?
Мия фыркнула в трубку.
– Оставлю глаза и уши.
Я с сомнением покачал головой, но промолчал. Я спокойно мог представить, как невеста Джеймса грозной фурией носилась по офису, вызывая ужас у сотрудников. И как сильно ее за это не любили тоже мог представить.
– Но сейчас… я не могу найти ее. Я не знаю, где она. Я… Я пыталась.
Голос девушки дрогнул в конце фразы, и я невольно зажмурился. Говорить с ней было просто – она злилась на Хоуп и так же, как я, переживала и хотела найти ее. И извинялась передо мной за то, что у нее не получалось. А еще ей было больно. Как и мне. И так же обидно.
Нет. Не так, как мне.
Мия судорожно вздохнула и откашлялась. Казалось, что она вот-вот заплачет, и мне стало ужасно стыдно.
– Мия…
– Я позвонила Анне, ее подруге из Портленда. Я нашла ее номер. Представилась работодателем.
– Я тоже ей звонил. Совсем недавно. Что она сказала тебе?
Странная и совершенно неожиданная надежда ворвалась в душу, распахнув дверь с ноги. Возможно, с Мией девушка была откровеннее?
Я почти взмолился:
«Скажи что-нибудь, чего я еще не узнал, прошу!».
Но надежда разбилась вдребезги, когда девушка горько хмыкнула.
– Понятно, почему она была такой потерянной. Два звонка на тему: «Куда делась эта чертова Хоуп?» любого доведут до инфаркта.
Я тяжело вздохнул. Наша поисковая бригада поставила на уши стольких людей…
– Последний раз она видела Хоуп, когда та вернулась из Нового Орлеана. Она встретила ее в аэропорту, а потом довезла до дома. И она страшно волнуется, потому что Хоуп написала ей, что уже в Бостоне. Сомневаюсь, что тебе она сказала больше.
Натянутые струнами нервы лопнули. Я глотнул виски из бутылки и просипел:
– Спасибо, что попыталась.
Девушка немного помолчала и неуверенно спросила:
– Ты же уже связался с ее родителями, да?
Я поморщился, сделав чересчур большой глоток.
Родители Хоуп. Слишком свежи были воспоминания о телефонном разговоре Хоуп что с матерью, которую мне хотелось придушить, что с отцом, которого мне хотелось вбить в землю. Я очень хотел с ними поговорить. Так сильно, что у меня дым валил из ушей, и камрады поняли – нельзя позволить мне исполнить это желание. И занялись этим щекотливым вопросом сами.
– Коннор, не я. Он говорил с ними.
– И там тоже глухо, да?
Я лишь вздохнул в ответ.
Родители Хоуп тоже не знали, где она. Мать вообще отказалась разговаривать про дочь, а отец сказал, что последний раз видел ее, когда подвозил домой после того, как ее машина влетела в столб. После этого они списывались лишь раз – отец сообщил дочери, что ее машину отвезли на свалку.