– Рассказала что-нибудь об отношениях в семье? – Джулия тряхнула головой, поняв, что не выдержит больше, и опустила глаза вниз, мысленно поблагодарив Фаулера, что он взял её на себя.
– Отец был пластическим хирургом, мать – работала психологом в той же больнице, что и он. На работу они ездили вместе, и что происходило в дороге, она не знает, но дома были все счастливы.
– Её мать, кажется, была известным психологом, – чуть нахмурив брови, произнесла Конорс.
– Их дочь рассказала, что иногда у неё были конференции со студентами в Бостонских колледжах и университетах.
– Она не сказала, почему они переехали сюда из Нью-Йорка?
Фаулер покачал головой:
– Нет.
Конорс разочарованно вздохнула.
– Нам нужно найти Брэдли Луйсана. По показаниям частного детектива, который следил за ним по поручению нашей жертвы, он воровал медикаменты из клиники, после же продавал их. Если он узнал, что Куайн устроил за ним слежку, у него появляется мотив. И, пожалуй, на данный момент это единственное, за что можно ухватиться.
– Я займусь этим, – кивнул Фаулер, тут же развернувшись к компьютеру.
Джулия ещё несколько секунд постояла у его стола, после же опустила глаза на свои записи в блокноте и, медленно развернувшись, направилась к магнитной доске, нахмурившись.
Позднее время, встреча, два доктора, две жертвы – всё это как заезженная пластинка крутилось в голове, повторяясь раз за разом, пока её взгляд не упал на фото окровавленного лица мужчины, дополняя список.
Чёткий посмертно нанесённый крест…
Позднее время…
Два доктора…
Две жертвы…
Отсутствие следов взлома…
Она медленно вела пальцем по воздуху, соединяя всё воедино, но как только картинка всё же сложилась, её ладони зажались в кулаки, а сердце замерло, когда в голове вновь пронеслось: «Идеальное семейство».
Не медля больше ни секунды, Конорс рванула к своему рабочему столу и схватилась за трубку телефона.
3
Конорс прекрасно знала, что раньше завтрашнего дня она не получит запрошенные документы, ведь запрос был отправлен почти в конце рабочей смены, но мысли о том, что она уже могла встречаться с этим делом, не давали ей сомкнуть глаз ни в час и ни в два ночи, как бы она ни старалась заснуть. Стоило закрыть глаза, как увиденное ещё в архиве несколько лет назад тут же начинало мелькать, создавая ужасающую картинку. А лежать и просто сверлить взглядом тёмный потолок в скором времени ей надоело. Постель вдруг начала казаться до жути неудобной: подушка была словно набита камнями, а одеяло и вовсе не так лежало, и Джулия просто не выдержала, сдалась, уступив свой выигрыш бессоннице.
Не желая больше проводить время в постели, она откинула край одеяла и аккуратно спустила ноги на ворсистый коврик у кровати. Комната была погружена в кромешную тьму. Ни один из уличный фонарей не мог проникнуть сквозь плотные шторы, которыми было наглухо закрыто окно. Решив не зажигать маленький ночник на прикроватной тумбочке, она на ощупь вышла из комнаты. Запустив пальцы в чуть спутанные волосы, Джулия прошла на кухню, ощущая, как прохладный паркет приятно холодил босые ступни.
Сквозь незакрытые жалюзи на окнах в гостиной луна и уличный свет прилично освещали помещение, поэтому надобности в дополнительном освещении Конорс не видела. Она налила воды в стакан, поняв, что не голодна, и прошла с ним на диван.
Звенящая тишина и улыбающаяся в окно луна – только они служили ей компанией этой бессонной ночью. Устремив свой взгляд в тёмное небо, её мысли вновь вернулись к той рыжеволосой хрупкой девчушке, которая сейчас наверняка не спала, так же как и она, а может быть, и наоборот – мозг отключился, окончательно лишившись сил, и сейчас она спокойно изучала мир Морфея, отдыхая от жестокой реальности. В отличие от самой Джулии, которая не могла сомкнуть глаз, то и дело возвращаясь к своим воспоминаниям о детстве, таившимся в самых дальних уголках её сознания.
Они хранили в себе боль, схожей с той, которую испытываешь при падении с большой высоты, только ты не разбиваешься, а приземляешься, ощущая, как каждая клетка твоего тела разрывается на части от полученных травм. И хочется кричать, но голос словно отняли, и всё, что у тебя осталось – боль, с которой придётся молча примириться, потому что окружающие не поймут – они лишь напустят панику.
Тряхнув головой и отставив стакан на стеклянный кофейный столик, в котором чётко отражалось белое яблоко луны, она тяжело вздохнула и перевела взгляд на рядом лежащий чёрный ноутбук. Желание продолжить расследование прямо сейчас не давало ей покоя, но разум по-прежнему настаивал на том, чтобы поспать, ведь ближе к обеду она явно пожалеет об этой бессонной ночи.
Взвесив все последствия, Джулия всё же отдала победу своему разуму и, залпом опустошив стакан воды, направилась в сторону спальни, в очередной раз жалея, что в доме отсутствовали таблетки снотворного.
На часах было примерно где-то между половиной четвёртого и пятью часами утра, когда Конорс всё же отключилась, погрузившись в блаженный сон. Но назойливый будильник, кажется, тут же решил нарушить весь комфорт и громко зазвонил, когда стрелки часов остановились на заданном времени.
Джулия промычала что-то совершенно невнятное и, отключив раздражающий звук, вновь провалилась, забыв обо всём, что мучило её ночью. Но звук вновь повторился, только на этот раз далеко не похожий на будильник, и она уже на ощупь нашла телефон и поднесла к уху, стараясь не заснуть в сию же секунду.
– Да? – заспанно ответила Конорс, продолжая держать глаза закрытыми, внутренне уже ненавидя того, кто позволил себе нарушить её сон.
На том конце провода доносились какие-то едва различимые голоса, но сам абонент молчал.
– Алло? – повторила она, чуть придя в себя.
– Только не говори мне, что ты спишь, – в трубке послышался голос Фаулера, и она тяжело вздохнула.
– Хорошо, не буду, – съязвила Джулия и медленно перевернулась на свободную часть двуспальной кровати. – Почему ты звонишь?
– А почему ты всё ещё не на работе? – она буквально услышала, как он вскинул бровь, говоря эту фразу, и тут до неё дошло: голоса на фоне были из участка. Она резко распахнула глаза, тут же глянув на будильник, и сон испарился. – Джу?!
– Чёрт, Майк, я проспала, – она уже откидывала край одеяла, поспешно стараясь выбраться из тёплых объятий своей постели.
– Тьфу ты, – выплюнул тот. – Я думал, с ней что-то случилось, ведь наша Джулия Конорс никогда не опаздывала на работу, а она, чёрт возьми, всего лишь спит.
– Спасибо за беспокойство и за то, что разбудил, но не драматизируй, – Конорс закатила глаза. – Буду через пятнадцать минут.
Она отбросила телефон на кровать и запустила пальцы в спутанные волосы. На часах было почти десять утра, и Джулия совершенно не знала, за что хвататься. В голове был полный бардак из мыслей, сердце бешено колотилось в груди, уже понимая и чувствуя, как сильно ей влетит за это опоздание.
Наконец, взяв себя в руки и перестав метаться от одного к другому, она приняла тот факт, что хуже уже некуда, и ей в любом случае придётся отчитаться перед капитаном, а затем выслушать от него выговор. Поэтому Джулия несколько раз глубоко вздохнула и собралась с мыслями, смирившись с тем, что будет дальше.
Собравшись в «темпе вальса», она схватила из шкатулки небольшой кулон, без которого буквально не выходила на улицу, и, защёлкнув застёжку на своей шее, быстро подобрала телефон, значок, пистолет и вылетела из дома, захлопнув дверь.
***
Спустя ровно двадцать минут она решительно вошла в участок. Нервно сжимая в руках своё плащ и стараясь не стучать громко каблуками, Джулия прошла к своему столу, желая казаться призраком, но не тут-то было.