– Я уж думала, ты не попросишь!
Под столом мурчит котёнок.
***
Повернув хлипкий замочек гиспокартоновой двери, Эди плюхается на стульчак и со вздохом закидывает ноги на дверь. Ей обязательно назначат наказание за прогул физкультуры, но она не может найти в себе ни одного сожаления. Возможно, потому что это место для бесполезных приматов, а возможно, из-за громкости приматов. В последнее время сосредотачивается она с трудом.
Пальцы привычным щипком выуживают резинку из кармана, и Эди завязывает волосы в пучок, надеясь: если голова почувствует себя готовой к труду снаружи, то будет готова и внутри. Хотя запах в туалете не располагает к спасению человечества.
Если раньше достаточно было отключить слух и направить всё внимание внутрь, то теперь внутри её ждут новые помехи. Моменты умиротворения теперь настолько редки, что она тут же осознаёт их. А как только человек замечает в себе спокойствие, его спешит наполнить иррациональность. Зачем ей переживать о погоде в доме, если всё, что она может сделать, это дать родителям время? Зачем ей отвлекаться на безопасность семьи, если это не помогает делу? Зачем волноваться об ожиданиях родителей, когда это просто захламляет ум? Иногда Эди настраивает домашний приёмник на пустую волну и теряет беспокойства в этом шуме. Иногда это не срабатывает.