Наверное,и всамомделе трудноговоритьо
душевном здоровье применительно к Мисиме, однако на роковой шаг его толкнула
невнезапнаявспышкабезумия.Всяжизньписателя,отраженнаявего
произведениях,была,посутидела,подготовкойккровавомуфиналу.
Исчерпывающийответ на вопрос потрясенныхсовременников "почему?"данна
страницах написанныхМисимой книг. Творчество писателя освещено зловещими
магическим сиянием его эстетической концепции Смерти.
"Вот все, что мызнаем о нем, -- и вряд ликогда-либоузнаем больше:
смертьвсегда была единственнойего мечтой. Смерть представалаперед ним,
прикрывая свой лик многообразными масками. Ион срывал их одну за другой --
срывал ипримерял на себя. Когда же ему удалось сорвать последнюю из масок,
перед ним,должно быть, предстало истинноелицо смерти, номынезнаем,
способно ли было даже онопривести его втрепет. До этого моментажелание
умереть заставляло его неистовостремиться к новым маскам, ибо, обретая их,
он постепенно становился всепрекраснее.Следуетпомнить, чтоумужчины
жажда статькрасивеесовсеминойприроды,чем у женщины: умужчины это
всегда желание смерти..."
Эти строки написаны самим Мисимой, и,хотяречьидет о героеромана
"Дом Киоко"(1959)актере Осаму, совершившем самоубийство вместе сосвоей
любовницей, писатель излагаетздесь эстетическуюформулу, определившую его
собственную судьбу: для Мисимы Прекрасное и Смерть всегдаявлялисьчастями
неразрывного равенства. Это стержень, на который нанизывается весь жизненный
путь Мисимы, всеего творчество. В тридцать восемь лет онписал --на сей
раз ужене оперсонаже, о себе: "Я начинаю понимать, чтоюность, цветение
юности -- ерунда истоит немногого.Ноэтововсенеозначает, что яс
приятностьюожидаюстарости.Остается лишьодно:смерть --мгновенная,
вездесущая,всегдастоящаярядом.По-моему,этоединственнаяподлинно
соблазнительная, подлинно захватывающая, подлинно эротическая концепция".
ЮкиоМисима всюжизньбыл завороженэтой идеей, смертьманила его,
"прикрывая свой ликмногообразиеммасок";приходили иуходилистрастные
увлечения,временами писатель, казалось, надолго забывал о роковом магните,
но с каждым годом тот притягивал его все сильнее, "Все говорят, что жизнь --
сцена. Но для большинства людей это не становится навязчивой идеей, а если и
становится, то не втаком раннем возрасте, каку меня. Когда кончилось мое
детство, я уже был твердо убежден в непреложности этой истиныи намеревался
сыграть отведенную мне роль, ни за что не обнаруживая своей настоящей сути".
Это признание, вкоторомключкомногим поступкам Мисимы,прирожденного
лицедея и мистификатора,-- из романа "Исповедь маски" (1949), произведения
скрупулезно,безжалостноавтобиографичного.Двадцатичетырехлетнийавтор
попытался,препарируясвоюсмятенную,изломаннуюдушу,"избавитьсяот
сидящеговнутри чудовища", от тяготеющих над нимсдетства мрачных теней.