Из-за этогосмыслфразы
делался грозно-многозначительным.
- Важно здесь то, что сегодня этот символический бракпроисходит
в новой форме. Социологи еще ничего не поняли, а фольклор ужеотразил
случившуюся перемену. Она видна в анекдоте про шестисотый “Мерседес” и
черную “Волгу”. Как следует из егоанализа,обаисконныхначала-
лоховатое и непобедимо-могучее-получиливнароднойментальности
новые репрезентации. Эта революция в сознании и есть парадигматический
сдвиг. Я понятно говорю?
- Нормально, - сказал Степа. - А что за анекдот такой?
- Ну как же, - ответила Мюс. - Шестисотый “Мерседес” врезается на
перекрестке в зад черной“Волге”стонированнымистеклами.Бандит
выскакиваетиз“Мерседеса”,начинаетприкладомкрушитьстеклав
“Волге” и видит в ней полковника ФСБ. “Товарищ полковник, я все стучу,
стучу, а вы не открываете... Куда деньги заносить?”
Степа не засмеялся, а наоборот, сразу пригорюнился. Мюс добавила:
- И чем этот анекдот особенноинтересен,этотем,чтодругих
после него уже не предвидится. Он, таксказать,одиннавсех,как
победа.
- Какой же это анекдот, - вздохнул Степа. - Это жизнь...
Он и сам всей кожей чувствовал ветер перемен, хоть и не мог найти
для его описания таких замечательных слов, какие были у Мюс.
Жизнь менялась. Бандиты исчезали из бизнеса, каккрысы,которые
куда-то уходят перед надвигающимся стихийным бедствием. По инерции они
все еще разруливали по дорогам на вульгарно дорогих машинахинюхали
героин в своих барочных дворцах, но все чаще на важную стрелку с обеих
сторон приезжали люди с погонами, которые как бы в шутку отдавали друг
другу честь при встрече - отчегоделалосьнеясно,можноливообще
называть такое мероприятие стрелкой. Степуэтивеянияпокачтоне
затрагивали. И вдруг яснымапрельскимутромкнемупрямовофис
завалилась крыша - страшные братья Иса и Муса.
Степа сразу понял - что-то не так. Иса и Муса пришли беззвонка,
и вид у них был тревожный. Оба были небриты, и если этошломолодому
волку Мусе, то плэйбой Иса не выигрывал от седой щетины наподбородке
совершенно. Она делала его похожим на пожилого пастуха, которыйнашел
клубный пиджак среди обломков разбившегосявгорахсамолета.Кроме
того, отбратьевпопахивалопотом-похоже,онинемылисьуже
несколько дней.
- Пойдешь с нами, Степа, - сказал Иса. В его голосе звучалтакой
спокойный фатализм по отношению к чужой судьбе,чтоСтепатольков
машине понял, что мог бы, наверно, и отказаться. Или не мог? Гадать об
этом было поздно - братья посадили его на переднее сиденье, самисели
на заднее и велели шоферу ехать в центр. Всю дорогу они тихо очем-то
спорили,продолжаяначатыйраньшеразговор.Степаизовсехсил
вслушивался в беседу, пытаясь догадаться,чтоегождетикакиеу
братьев планы.