– Простите, а вы кто?
Она недоумённо посмотрела прямо мне в глаза, при этом поморгав великое множество раз, с выражением лица, как у учителя, который получил ответ «не знаю» на самый элементарный вопрос в жизни. (из всех возможных по его мнению), и спросила:
– Как это кто?
А потом отстранилась немного, окинув меня взглядом с головы до ног. В тот момент выражение её лица резко изменилось. По нему пробежал холодок, словно осознание чего-то по истине ужасного. Она быстро отвела глаза в другую сторону и прошептала:
– Исчадие…..
– Что простите?
– Нет, нет, это вы меня простите, – торопливо и с натянутой улыбкой произнесла она, – я так на вас налетела, видимо обозналась, вы просто очень похожи на мою внучку. Я умерла, когда она была ещё маленькой, поэтому плоховато видимо помню её внешность. Я вас перепутала.
Всем своим видом она показывала, что только что что-то натворила, хоть и старательно пыталась это скрыть. Её глаза нервно бегали от человека к человеку, высматривая, ни наблюдал ли за ней кто-нибудь.
– Ничего, что вы, с кем не бывает. Я здесь впервые, не поможете?
Морщинистое, но милое, потрёпанное жизнью, выражение её лица начало понемногу успокаиваться.
– Как твоё имя, деточка?
– Меня зовут Лоран, приятно познакомиться. Как мне обращаться к вам?
Но в место ответа, её ноги подкосились и она, дрожа, опустилась на пол.
– Что с вами? Вам плохо? Кто-нибудь, позовите доктора!
– Тише!
Она по-прежнему вся дрожала, как осиновый лист на ветру, но взгляд, так пристально на меня смотрящий, был крайне серьёзным. Если бы можно было представить, что моё лицо – это остров со спрятанным кладом, а её взгляд – лопата для поисков, то готова поспорить, она бы перерыла всё, прежде чем что-то найти, и не из надобности, а просто так. На меня ещё никто так не смотрел. Она буквально сверлила меня взглядом, словно пытаясь в чём-то убедиться. В чём-то, может, и давно забытом, но всё ещё знакомом, при его упоминании. Её Тонкие, худые ручки коснулись моей ладони, лежащей на её плече.
– Мне нельзя с тобой говорить, я отведу тебя к тому, кто объяснит всё. Предупреждаю, не верь ничему, что тебе там скажут. Здесь очень опасно. Эти люди не собираются тебе помогать, но я должна тебя туда отвести. Иначе……
Я помогла ей встать. Она осмотрелась, и, убедившись, что никто нас не подслушивает, продолжила.
– Сейчас я не смогу тебе ничем помочь, кроме совета. Ни когда не оставляй бдительность. Это место совсем не такое как кажется на первый взгляд. Если появится возможность, беги…а сейчас, нам пора.
Я улыбнулась ей и спросила так громко, как только было можно, чтобы не перейти на крик:
– Ой, здравствуйте бабушка, я здесь в первые, не поможете?
А потом еле заметно подмигнула.
– Разумеется, деточка, я сама тут плохо всё знаю, но знаю того кто поможет.
– Ой, спасибо вам огромное! Как хорошо, что на этом свете есть такие хорошие люди как вы!
И я, улыбаясь, направилась за ней, ловя на себе взгляды и шёпот.
«Сохранять бдительность, значит. Не знаю, где я, но и так понятно, что это опять какая-то очередная чертовщина. Спасибо, вам бабушка, кем бы вы ни были. Судя по её реакции, она рискует за каждое лишнее слово. Ну, ничего, предупреждён – значит вооружен.»
Мы всё шли и шли. Это место было устроено очень необычным образом. Я была внутри башни с огромным количеством ярусов. В параллельных её концах, располагались по два светящихся проёма. Пройдя в один из них, можно было попасть на ярус ниже или выше. Но так же посередине, пол был вымощен в форме круга с различными геометрическими фигурами, упорядоченно сложенными внутри него. Люди становились на одну из них, рисовали пальцами в воздухе какой-то непонятный знак, или вернее иероглиф, и перед ними из пола поднималась дверь. Любопытный феномен в том, что у каждого человека этот символ был своей формы и своего цвета, как ключ от квартиры. Пройти в эту дверь могли и несколько человек, но лишь по приглашению, в этом случае, тот, кто её открывал, произносил ещё и имена тех, кто должны были зайти. Видимо, только тогда дверь их пускала. Что случалось, если кто-то ещё кроме хозяина пытался зайти без спроса, я не видела, но скорее всего, ничего хорошего. Мельком, я заметила пляж, когда компания девушек в бикини проходила в дверь, но вот в другом случае, с дамами и гусаром, там была комната в старинном стиле, зелёными обоями и покерным столом. Но вот сколько всего существует дверей, от чего зависит место, расположенное за ними, и у всех ли они есть, я так и не поняла.
А мы тем временем всё шли. Молча, разумеется. Бабушка, я думаю, понимала, что я пыталась собрать как можно больше информации, или же просто боялась со мной говорить по неизвестным мне причинам. Такое тоже возможно. Каждый раз мы спускались всё ниже и ниже.
– Нам сюда, – коротко сказала она.
Этот этаж был не похож на все остальные. Посередине, вместо круглого узора и выскакивающих дверей, стояло нечто по типу ресепшена. От него в две разные стороны отходили вагонетки с рельсами, висящими над пустотой. Позади стойки были огромные ворота, охраняемые какими-то мужчинами в белом, и, учитывая их вооружение до зубов, эти громилы выглядели достаточно внушающе.
За стойкой, сидел мужчина, тоже весь в белом, довольно молодой на первый взгляд. Правда его лица и волос было почти не видно из-за, надвинутого по самые глаза, не менее белоснежного капюшона. На его носу легко поблёскивали маленькие окуляры в золотой оправе, рядом лежала огромная стопка бумаги, в которой он крайне тщательно копался, не смотря на километровую очередь, скопившуюся из-за его нерасторопности. Рядом с ним со скоростью света, от одних документов к другим, метался мальчишка, лет пятнадцати.
К моему удивлению, мы миновали ту огромную очередь, похожую больше на разноцветные жемчужные бусы, нежели на тоску и ожидание. Люди в ней, так же как и везде, весело разговаривали, смеялись, шутили. Парень за ресепшном откровенно делал вид, а может и правда не замечал весь этот стоящий гул. Видимо по этому, так медленно работал. Похоже, что здесь всё равно до этого никому не было дела.
Мы подошли к стойке практически вплотную, и бабушка произнесла:
– Код 4186625. У меня срочное дело.
– Мадам, вы не видели очередь? – даже не поднимая глаз, сухо промолвил он.
За ним всё так же молниеносно носился тот мальчишка, и, учитывая контраст их поведения, это выглядело очень смешно.
– Я тут не по своему поводу. Это очень важно.
– Всё равно, в очередь.
– Тогда взгляните на её, и вы мигом измените своё мнение.
– Охрана, пожалуйста, сопроводите леди в очередь. Желательно аккуратно.
И один из стражников, охранявших дверь, направился к нам. Он взял Бабушку под локоть и сказал:
– Мисс, пойдёмте со мной.
–За мисс конечно спасибо, – смущённо промолвила она, – но с вами пойти я не могу, это срочно.
– Эм, прошу прощение за беспокойство, – сказала я, – Эта женщина привела меня.
– Ну что там ещё? – с явным недовольством в голосе произнёс парень за стойкой, а потом мельком глянул на меня.
Но его реакция меня просто убила. Он подскочил на месте, как ошпаренный, толкнув этим мальчишку, бежавшего позади него с огромной охапкой бумаг в руках, и они оба с ужасным грохотом повалились на землю, опрокинув практически все стопки, что были. Бумаги рассыпались во все стороны, подобно прорванной дамбе, и эта неумолимая стихия нещадно покрыла весь пол. Часть листков кружилась в воздухе. Некоторые, как осенние листья, спокойно и красиво, а некоторые стремительно пикировали вниз, будто пытаясь прихлопнуть кого-то своим невероятным весом в пару грамм. Разумеется, вся очередь, мгновенно отвлеклась от своих шуток, разговоров и повернулась в нашу сторону. Стражник с открытым ртом откровенно пялился на меня, забыв и о бумагах, застрявших у него в доспехах, и уже даже о том, что он все ещё держит бабушку за локоть, когда я просто стояла и думала: