Эти идиоты всерьез думали, что она поведется, и забудет о войне с Калинкиным.
Настя быстро приписала ответ: «Иди в ж…» и кинула записку на первую парту в соседнем ряду.
Обернувшись через пару минут, она увидела, что записку, вызывающую в народе бурю праведного возмущения, передают от одного другому, и к концу урока ее прочел весь класс.
Ей прислали еще одну записку, которая говорила о том, что со своим Уставом в чужой монастырь лучше не соваться.
Настя порвала записку и выбросила в урну обрывки.
Последствия долго себя ждать не заставили.
На перемене, когда Настя пошла в буфет, троица идиотов отобрала у нее портфель и, поставив его к стенке, начала пинать ногами.
Это было тем более обидно, потому что портфель был подарком Капитана Кука, сделанным перед отъездом. Портфель дорогой и фирменный, из коричневой натуральной кожи, с красивыми блестящими застежками и круглыми боками. Чудо, а не портфель.
Но эти деревенские идиоты в хороших вещах не разбирались.
Настя такой подлости по отношению к дорогому ее сердцу портфелю никак не ожидала и вцепилась главарю Сильникову в волосы.
Волосы у него были длинные и противные, Насте стало тошно.
В это время второй подскочил к ней сзади и дернул за длинный хвост.
Настя зажмурила глаза и начала не глядя пинать их всех троих ногами, куда попадет.
– Нападай первым, или проиграешь, – гласила выведенная ею самолично народная мудрость.
Глава 7. Народные мудрости и чужой монастырь
Настя любила выводить самолично придуманные народные мудрости. Все свои мудрые мысли и происшествия, которые происходили с ней каждый день, Настя записывала в личный дневник.
К сожалению, прошлый дневник пришлось уничтожить – его прочитала мама, и Насте тогда очень сильно влетело.
Как оказалось, мама ничего до этого не знала о своих родных детях.
Не знала она о путешествиях по натянутому тросу с их балкона на балкон к подружке Светке. Подружка жила в соседнем подъезде, не спускаться же с пятого этажа и подниматься опять на пятый этаж, по воздуху гораздо ближе и намного быстрее.
Ничего не знала мама об их с сестрой маленьком бизнесе по продаже щенков на рынке. Щенки подбирались на улице и продавались народу под видом немецких овчарок.
В то, что это чистокровные овчарки, конечно, верили не все, часто спрашивали, почему у них уши висят, а не стоят. Но по рублю давали. И щенкам хорошо, и Насте с Тамарой тоже очень хорошо.
Ни о том, что они выпрашивали по вечерам у казахов маленькие арбузики, остававшиеся от дневной продажи. Казахи с удовольствием дарили попрошайкам непроданные остатки, а девчонки тащили их в клуб в подвале.
О клубе тоже никто не знал. Настя назначила сама себя главарем и замполитом, и все ребята, живущие в их доме, тащили туда из дома съестные припасы. А потом клуб из зависти подожгли враги, устроив настоящий пожар с переполохом на весь дом и приездом пожарной машины с бригадой бравых ребят.
В этом шестом классе в этой Богом забытой школе тоже нашлись враги и недоброжелатели, рассказавшие учительнице Наине Семеновне о последних происшествиях на уроке и на перемене, и о том, кто их зачинщик.
Настя подумала, что ей сейчас влетит по первое число, но Наина Семеновна, учительница литературы и русского языка, оказалась справедливым учителем.
Она целый урок потратила на то, чтобы объяснить подлой троице бандитов всю низость и подлость их поведения.
– Ребята, вы же советские школьники! Вы же литературу изучаете, читаете хорошие книги и журналы, восхищаетесь подвигом настоящих героев и осуждаете нападение на беззащитную девочку.
– Ничего себе, беззащитная! – заржал Сильников во весь голос.
– Любая девочка нуждается в защите, – строго сказала ему Наина Семеновна.
Она попыталась надавить негодяю на чувство благородства. Как будто бы оно у него есть!
– А ты не помнишь, Сильников, как ты сам совершил два благородных поступка? – спросила она, глядя ему прямо в глаза.
Этот идиот отвернулся и захихикал.
Наина Семеновна долго еще распиналась, а в заключение своей пламенной речи попросила его:
– В тебе много хорошего, не растеряй это.
Можно подумать, Сильников внял, хотя и сидел за партой, склонив голову.
Дебилы деревенские, в Павлодаре ни один мальчик никогда бы девочку не ударил. Приставать и просить поцеловаться – это всегда пожалуйста, а вот чтобы пальцем тронуть – никогда даже близко такого не было.
К ним с сестрой даже взрослые мужики на реке приставали, но тоже без всякой грубости и насилия. Как привязались, так и отвязались, девчонки умели за себя постоять, могли им запросто и палец откусить.
Настя к своим тринадцати годам считала, что она знает об этой жизни все и чувствовала себя умудренной практическим опытом и очень взрослой.
Но оказалось, что она ничего не знает о жизни и о повадках мальчишек из затерянного в русских лесах маленького городка.
Здесь мальчики имели милую привычку поджидать девочек после школы. Часто при приближении Насти они начинали нарочито драться друг с другом, и один из них как бы случайно падал на Настю и пытался ее обнять и поцеловать.
– Гормоны, – понятливо вздыхала Настя, и каждый раз говорила им:
– Придурки! Дебилы! Идиоты!
Между Настей и мальчиками 6 «А» класса началась долгая, кровопролитная, не утихавшая ни на день и незримая для учителей война.
Эта война продолжалась до самой весны.
Бороться приходилось на двух фронтах – еще и возле дома, где Настю не принимали играть в дворовую компанию. Ей оставалось только завидовать, глядя со стороны, как весело играют дети в волейбол на площадке или прыгают в скакалочки.
Она пробовала подойти и познакомиться, но соседские дети сделали вид, что ее не замечают. Напрашиваться она не собиралась.
Пришлось искать подход к девочкам из своего класса и ходить гулять на соседнюю улицу. Соседняя – это громко сказано, улица, где жила вновь обретенная подружка Люда Гостинова, была расположена через десять улиц от их с бабушкой дома.
У Люды с родителями был огромный дом с зеленой калиткой, показавшийся Насте очень богатым.
Настя не очень-то хотела первый раз заходить в дом, но, как оказалось, зря. Людина мама, приятная полная женщина, обрадовалась дочкиной подружке.
Она встретила их на пороге и пригласила за стол.
– Проходите, девочки!– сказала она. – Я уже и стол накрыла. Кушать, наверное, хотите?
Люда быстро откликнулась:
– Конечно, мы же после школы!
– Вот и хорошо, – сказала Людина мама, – а я для вас вареники приготовила.
Настя удивилась:
– Вы же не знали, что мы вдвоем придем?
– Ну, почему же не знала? Люда мне еще вчера о тебе, Настя, рассказывала. Ты же новенькая, правда?
– Правда, – сказала Настя, уплетая необыкновенно вкусные вареники со сметаной за обе щеки. – Но если совсем честно, то не такая уж и новенькая, а скоро буду совсем старенькой.
– Как там в Казахстане, ты ведь оттуда приехала? – поинтересовалась Людина мама.
– В Казахстане – хорошо, – глубоко вздохнула Настя.
– А у нас что, плохо? Ты просто не привыкла еще, – Людина мама постаралась успокоить Настю.
– Приходи к нам каждый день, – предложила она.
Настя согласно кивнула головой.
Хорошенько подкрепившись варениками, они отшлифовали ужин чаем с медом, и, наконец, прошли в зал, оставшись вдвоем, без надзора мамы.
Люда показала Насте альбом с фотографиями одноклассников с самого первого класса.
– А это кто такой высокий, на голову выше всех? – спросила Настя.
– Этот второгодник. У нас два второгодника, вот этот и еще Сильников, ты его знаешь, – объяснила Люда, – а этот даже и в школу не ходит. Скоро все даже его фамилию забудут, и то, как он выглядит.
Она добавила:
– Лучше никогда с ними не связывайся, они отмороженные. Они оба состоят на учете в комиссии несовершеннолетних, никого не боятся и никого не уважают. Будущие преступники, тюрьма по ним плачет.