– Что сейчас произошло, Макензи? – спросила она.
Он не видел смысла скрывать.
– Я понимаю любовь Иисуса, но Бог совсем другое дело. Я не считаю, что они хоть в чем‑то похожи.
– Тебе не понравилось общаться с Папой? – спросила она удивленно.
– Напротив, мне нравится Папа, кто бы она ни была. Она милая, но она нисколько не похожа на того Бога, которого я знаю.
– Может быть, твое понимание Бога ошибочно.
– Может быть. Я просто не понимаю, как это Бог правильно любил Мисси.
– Значит, суд продолжается? – спросила она с тоской в голосе.
Мак замолчал, но лишь на секунду.
– А что еще мне думать? Я не понимаю, как Бог мог любить Мисси и допустить такой ужас. Она была невинна. Она не сделала ничего, чтобы заслужить подобное.
– Я знаю.
Мак продолжал:
– Или Бог использовал ее, чтобы наказать меня за то, что я сделал с отцом? Это несправедливо. Она этого не заслужила. И Нэн этого не заслужила. – Слезы катились по его лицу. – Я, наверное, заслужил, но только не они.
– Так вот какой у тебя Бог, Макензи? Тогда не удивительно, что ты тонешь в своей скорби. Папа не такая, Макензи. Она не наказывала ни тебя, ни Мисси, ни Нэн. Это не деяние Бога.
– Но он этого не предотвратил.
– Нет, не предотвратил. Он не предотвращает многие поступки, которые причинят ему боль. Ваш мир серьезно изуродован. Вы требовали себе независимости, а теперь сердитесь на того, кто любит вас настолько, что дал ее вам. Ничего подобного не должно было быть, по замыслу Папы, и однажды все это прекратится. А пока что ваш мир утопает в темноте и хаосе, и кошмарные события происходят с теми, кого он особенно любит.
– Тогда почему он ничего не предпринимает?
– Он уже…
– Ты имеешь в виду Иисуса?
– Ты видел раны на руках Папы?
– Я не понял, откуда они. Как он смог…
– Из любви. Он избрал крестный путь, на котором милосердие торжествует над справедливостью во имя любви. Или ты предпочел бы, чтобы он выбрал справедливость для всех? Ты хочешь справедливости, «дорогой Судия»? – и при этих словах она улыбнулась.
– Нет, не хочу, – ответил он, опуская голову. – Ни для себя, ни для своих детей.
Она ждала продолжения.
– Но я все равно не понимаю, почему Мисси должна была умереть.
– Она не должна была, Макензи. Это не было планом Папы. Папа не нуждается в зле, чтобы осуществить свои благие устремления. Это вы, люди, раскрыли объятия злу, а Папа отвечает добром. То, что случилось с Мисси, было делом зла, и никто в вашем мире не защищен от него.
– Но это так больно. Должен быть лучший способ.
– Он есть. Просто пока ты его не видишь. Отвернись от своей независимости, Макензи. Перестань быть судьей и пойми, кто такой Бог. Тогда ты сможешь принять его любовь в своей горести, вместо того чтобы отталкивать его от себя в своем эгоистичном понимании того, какой должна быть, по‑твоему, вселенная. Господь проник в твой мир, чтобы быть с тобой и с Мисси.
Мак поднялся со стула.
– Я больше не хочу быть судьей. Я хочу верить Папе. – Незаметно для Мака в пещере снова посветлело, и он двинулся вокруг стола к креслу, в котором сидел сначала, – Но мне потребуется помощь.
Она приблизилась к Маку и обняла его.
– Вот теперь это похоже на начало дороги домой, Макензи.
Тишину пещеры внезапно нарушил детский смех. Казалось, он исходил от стены, которую Мак теперь явственно различал. Он посмотрел на стену, ее поверхность становилась все прозрачнее, и дневной свет просачивался сквозь нее.