– Ради этого все и затевалось. Человек, сформированный из физической материи, сможет снова наполниться духовной жизнью, моей жизнью. Это требуется для того, чтобы возник в высшей степени настоящий развивающийся и активный союз.
– Но это невероятно! – негромко воскликнул Мак. – Я ничего не понимаю. Я должен подумать над этим. Однако у меня могут возникнуть новые вопросы.
– И у тебя еще целая жизнь, чтобы получить на них ответы, – засмеялся Иисус. – Но хватит пока об этом. Давай снова затеряемся в звездной ночи.
В наступившем затем молчании Мак просто лежал неподвижно, позволяя безграничному пространству и рассеян – ному свету поглотить себя, позволяя своим чувствам сдаться в плен звездам и стараясь думать только о том, что все это для него… для человечества… все это для нас. После, как показалось, долгой паузы молчание нарушил Иисус.
– Мне никогда не надоедает смотреть на все это. Расточительность Творения, как назвал это один наш собрат. Какое изящество, сколько томления и красоты даже теперь.
– Знаешь, – отозвался Мак, он в очередной раз как бы очнулся и был поражен нелепостью ситуации: где он, кто этот человек рядом? – иногда ты говоришь так, то есть, я хочу сказать, я вот сейчас лежу рядом со Всемогущим Господом, а ты на самом деле говоришь словно…
– Словно человек? – предположил Иисус. – Только некрасивый.
И он засмеялся, сначала негромко, но вскоре смех буквально хлынул из него. Смех был заразителен, и Мак вдруг осознал, что тоже смеется, откуда‑то из глубины своего существа. Он уже давно не смеялся так. Иисус придвинулся к нему и обнял, сотрясая своими приступами веселья, и Мак ощутил себя более чистым, живым и здоровым, чем когда‑либо с тех пор… он даже вспомнить не смог, с каких пор.
Постепенно оба успокоились, и снова установилась тишина. Казалось, что даже лягушки притихли. Мак теперь испытывал чувство вины зато, что веселился, смеялся, и на него снова накатывала, захлестывала его Великая Скорбь.
– Иисус? – прошептал он. – Я чувствую себя таким потерянным.
Рука протянулась и пожала его руку и не отпустила.
– Я знаю, Мак. Но это не так. Я с тобой. Мне жаль, что ты испытываешь такое чувство, но слушай меня внимательно. Ты не потерян.
– Надеюсь, что ты прав, – сказал Мак, его напряжение рассеялось от слов только что обретенного друга.
– Идем, – сказал Иисус, поднимаясь, – У тебя впереди большой день. Тебе пора в постель.
Он обхватил Мака за плечи, и они пошли обратно к хижине. Мак внезапно ощутил смертельную усталость. День выдался такой длинный. Может быть, после ночи сновидений он проснется у себя дома, в своей постели? Но в глубине души он надеялся, что этого не произойдет.
Глава 8
Завтрак чемпионов
Рост означает перемены, а перемены сопряжены с риском, переходом от известного к неизвестному.
Автор неизвестен
Добравшись до отведенной ему комнаты, Мак обнаружил, что все его пожитки, которые он оставил в машине, сложены на комод, а одежда повешена в открытый шкаф. На ночном столике лежала Гидеоновская Библия. Он широко распахнул окно, впуская поток ночного воздуха, чего Нэн не позволяла делать дома, опасаясь пауков и всего остального ползучего и с проворными лапками. Уютно свернувшись, словно ребенок, под тяжелым одеялом, он успел прочесть лишь несколько строк, прежде чем Библия исчезла из его руки, свет почему‑то погас, кто‑то поцеловал его в щеку, и он легко оторвался от земли и полетел во сне.
Те, кто никогда не летал таким вот образом, могут счесть это ненормальным, но в глубине души они, судя по всему, испытывают легкую зависть.