Так происходило во всех случаях, когда студенты просили разъяснений. А поскольку студенты
Он простоял у ворот парка около получаса, а затем размеренным шагом двинулся обратно, в сторону Вест-Энда, мимо ненавистного здания Би-би-си и Нэшевой церкви, где он однажды влюбился в женщину, увидев, как она крестится и зажигает свечу. У нее большое горе, догадался он. Это chiaroscuro,это сумерки души. Совсем как у него. Она безутешна. И он попробовал ее утешит!
— Все будет хорошо, — сказал он. — Я беру вас под защиту.
У нее были четко очерченные скулы и почти прозрачная кожа. Сквозь нее можно было видеть свет.
После двух недель интенсивных утешений она спросила его:
— Почему ты все время твердишь: «Все будет хорошо»? У меня и так все вроде бы неплохо.
Он покачал головой:
— Я видел, как ты зажигала свечу. Дай я тебя обниму.
— Мне нравятся свечи, — сказала она. — Они так красиво горят!
Он пропустил ее волосы между пальцами:
— Тебя привлекает их слабый трепещущий свет, их зыбкость и недолговечность. Я это понимаю.
— Я должна тебе кое в чем сознаться, — сказала она. — У меня легкая форма пиромании. Но я в тот раз не собиралась поджигать церковь, просто хотела посмотреть на пламя. Меня приятно возбуждает его вид.
Он рассмеялся и поцеловал ее.