Всю ночь меня мучили кошмары и ностальгические видения. Проснулся я с рассветом, весь в поту и с ужасным чувством в животе. Зато гематомы начали рассасываться. Мазь помогла. Я принял холодный душ, надел белые женские кроссовки, светлую рубашку оверсайз и черные мужские джинсы не своего размера, которые отыскал в шкафах. На оставшиеся деньги я взял карту Нью-Йорка и рассчитал маршрут до консульства Франции, где мне непременно должны помочь. Находится оно на Манхэттене, на Пятой авеню, протекающей вдоль Центрального парка. В 13 милях отсюда!
Чтобы добраться как можно скорее и сэкономить силы, я бесстрашно останавливал все подряд машины с просьбой подкинуть до Манхэттена. Много раз слышал отказ, но нашлась и отзывчивая компания туристов, которая любезно согласилась отвезти меня прямо до дверей. Уж больно их заинтересовал мой необычный рассказ. Пришлось где-то приукрасить и растянуть его на полтора часа, лишь бы они не останавливались.
10:35
– Я все правильно поняла: вы, Натан Леруа, гражданин Франции и проживающий по адресу Руе Фальгьер 12 в Париже, проснулись вчера утром в Проспект-Парке в Бруклине, Нью-Йорк и не помните, как там оказались. У вас нет ни документов, удостоверяющих личность, ни билетов, ни телефона, ни средств к существованию, верно? – молодая сотрудница в огромных круглых очках и с чересчур вылизанной челкой дотошно задавала вопросы, записывая все в какой-то бланк.
– Да, именно так.
– Родственники, друзья или знакомые в этом городе есть?
– Здесь живет моя мать. Вчера я приехал в ее квартиру, но никого не застал. Может она уехала или… Даже не знаю. Все это странно. А можно мне позвонить?
– Что из последнего вы помните в ночь с 14 на 15 мая? – проигнорировав просьбу, девушка продолжала сыпать вопросами, явно вообразив себя следователем.
Пришлось пересказать историю похода в бар со всеми подробностями.
– Понимаете, мэм, я не мог самостоятельно попасть в эту страну, потому что вчера вечером изрядно выпивал. Также не исключаю акта преступления в отношении себя и требую, чтобы вы немедленно связались с моим отцом! Он подтвердит мою личность и вышлет деньги на обратный билет. У меня на носу национальные соревнования, позвоните моему агенту и…
– Полагаете, вас похитили? – вновь бесцеремонно перебив мою речь, она скептически ухмыльнулась и всучила направление на медицинский осмотр, дабы проверить целостность органов.
– Вы думаете, что меня украли продавцы людей, тайно перевезли в США, вырезали органы и оставили в одном из боро Нью-Йорка? Серьезно? Или вы полагаете, что я псих? Неужели нельзя просто ПОЗВОНИТЬ?
– Кабинет врача на первом этаже. Больше я ничем вам помочь пока не могу.
Тщательный медицинский осмотр не показал никаких следов от разрезов или внутренних проникновений. Врач зафиксировал пурпурные пятна, пока еще неизвестного происхождения и направил обратно к “вежливой” сотруднице. Та в свою очередь приняла заявление и назначила встречу с начальником отдела, Марком Корнелли – еще одним невольным слушателем моей странной истории. Спустя час я подробно объяснил этому суровому дядьке с уставшим выражением лица, которое, казалось, закостенело у него навсегда, всю ситуацию и настоял на том, чтобы он связался с кем-нибудь с моими близкими. К счастью, Марк оказался сговорчив и один из первых воспринял меня всерьез.
– Я видел вас однажды по новостям. Вы тот теннисист, о котором все говорят, верно? – узнав меня, что-то поменялось в его тусклых глазах. Они сделались печальными, отчего лицо казалось еще более измотанным. – Сочувствую вашей трагедии.
– Благодарю вас и надеюсь на то, что вы сможете быстро разрешить этот вопрос с перелетами и так далее. Произошло какое-то недоразумение или вовсе преступление.
“Но трагедией я бы это не назвал”.
– Да-да, конечно! Не волнуйтесь, месье Леруа. Мы сделаем все возможное, чтобы вернуть вас домой.
Первые обнадеживающие слова с того момента, как я проснулся за несколько тысяч миль от Парижа. Вот он – момент, когда ко мне развернулась удача и упускать ее было нельзя.
– Да, и еще мне срочно нужен телефон для того, чтобы позвонить моему другу во Францию и убедиться, что с ним все хорошо, – уверенным голосом я попытался выманить у Марка средство связи.
– Звоните, без проблем! – он протянул мне свой мобильник.
“Вот так просто?”
Я поблагодарил его и вышел из кабинета на балкон, на ходу набирая номер друга. Протяжные, безответные гудки раздражали. Я старался успокоиться, вглядываясь в роскошный пейзаж, который открывался с одиннадцатого этажа здания консульства: западная часть Лонг-Айленда в самом разгаре цветения. Огромный разноцветный конструктор из домиков и разнообразных зданий складывался в единую панораму. Между бетонных построек полыхали персиковые, лиловые, желтовато-розовые, пурпурные и уже ярко-зеленые пятна. С этого ракурсы было отчетливо видно, как природа пытается втиснуться в современные города и хоть как-то вернуть себе прежнюю вольность и обширность. Но каменные коробки разных геометрических форм, наполненные самыми жестокими существами на земле, отчаянно заполоняли все вокруг, разрастались и устанавливали свои правила.
“Давай, возьми же трубку!”
Я уже практически потерял надежду, когда на другом конце линии последовал ответ на мои мольбы.
– Bonjour?
– Михаэль, это я! Произошло черт знает что. Представляешь, после нашей вчерашней гулянки я проснулся в Нью-Йорке! С тобой все хорошо? – затараторил я на французском.
– Кто это?
Он меня не узнал и ясное дело почему: номер, с которого совершен звонок – с американским кодом +1347.
– Это Натан!
Последовала тишина.
– Вы издеваетесь? Больше сюда не звоните!
Едва я расслышал последнее предложение, разговор оборвался. Странно. Я еще раз проверил набранные цифры и они совпадали с номером друга, как и его голос. Это точно был Михаэль, но почему-то не узнал меня. На второй раз трубку никто не взял.
“Главное, что он ответил, а значит – жив. Уже хорошо. Вернусь домой и все разъяснится”, – подумал я и покинул мини-смотровую площадку.
Марк что-то набирал на своем стационарном компьютере, когда я вернулся в его кабинет. Рослый мужчина под метр девяносто сидел, сгорбившись, над монитором и двумя пальцами громко стучал по клавишам, будто они сделаны из стали. Ему было за сорок и с техникой он явно не подружился. Словно прочитав мои мысли, начальник отдела по защите прав французских граждан стукнул кулаком по столу:
– На том свете видал я эту цифровизацию! Дурацкий интернет захватил мир.
Я невольно вспомнил вчерашний разговор с тем парнем из парка и то, что все люди там были без какой-либо техники. Марку бы там наверняка понравилось. Извинившись, он тучно поднялся из-за стола, отхлебнул кофе из своей огромной кружки “Старбакс” и проводил меня на следующие процедуры. Выходя из кабинета, я заметил надпись, вытатуированную на его шее: “Vivre est nocif”.
После пяти часов беготни по этажам, разговоров с разными людьми, литра омерзительного кофе и муторного ожидания я получаю хорошую новость с родины: отец оплатил билет на самолет фирмы “Эир Франс”. Уже СЕГОДНЯ вечером я смогу вылететь из страны с бланком от консульства вместо паспорта. А там разобраться в случившимся, поговорить с Михаэлем и узнать, куда уехала моя мать.
15:40
– У вас есть возможность добраться до аэропорта? – поинтересовался Марк Корнелли, догнавший меня у выхода.
– На самом деле нет, но я что-нибудь придумаю.
– Не нужно тут думать. Я сам отвезу вас по поручению консульства. Ваш вылет в 21:50. Мы встретимся здесь в 19:30, – отчеканил самый отзывчивый сотрудник этого места. В его акценте я вдруг различил южный французский.