– Нам нужен ювелир Цукерман.
– А по какому вопросу?
– По личному.
– Он уже здесь не работает. Я второй ювелир может, чем смогу помочь?
Валерка подергал Леху за рукав и прошептал на ухо:
– Может, ему толкнем?
– Нет, ты что обалдел? – отрезал Леха, а у ювелира спросил, как его можно найти.
– Приходите завтра к обеду, утром он будет занят, его здесь уже спрашивали, – был ответ.
Поблагодарив второго ювелира, ребята вышли на улицу. Леха разозлился:
– Ты что, не понимаешь, ты бы нас мог спалить, видишь, сколько здесь трется тихарей? – кивнул на стоящие возле ломбарда машины, – половина из них скупщики золота, ювелирных изделий, остальная половина – ценностей старины. Ну и мои бывшие коллеги иногда стараются регулировать этот беспредел. Ты что, Валерка, в детдоме «Ликбез» не заканчивал? – Насмехаясь с напарника, спросил Леха. Тот, обидевшись, произнес:
– Больше в ломбард не пойду.
– Конечно, не пойдешь. Цукерман увидит тебя, испугается. Ни ты его, ни он тебя не знает. Пойду я. А ты будешь стоять внизу на шухаре, увидишь какие-либо телодвижения, мне маякнешь.
– А что я один сделаю, если что?
– Мы возьмем с собой пацанов, пусть покрутятся внизу возле скупщиков для отвлекающего маневра, про цацку им ничего говорить не будем, скажем, что пришли сдавать в ломбард под залог патефон, – сказал Леха, достаточно поиздевавшись над своим товарищем, и довольно усмехаясь над своею шуткой.
– Так наш прораб их не отпустит, узнает, задаст нам разгон, что занялись этой аферой и втянули еще и стажеров.
– А мы ему ничего не скажем. Время то обеднее будет. Включай мозги. Часа нам вполне хватит договориться с Цукерманом.
– Ты ему хочешь в мастерской продать медальон? Там же уже другой ювелир, – спросил Валерка.
– Ну, ты уже меня достаточно утомил. Пойдем по домам, – скомандовал Леха и первым пошел по растаявшему снегу.
Глава 8
Во вторник утром, придя в ломбард, Цукерман обратил внимание на новую вывеску в мастерской. Старая с его именем была снята, и сиротливо стояла в углу мастерской. Висела другая, с именем и фамилией нового арендатора. Замок в двери был заменен, так что старому ювелиру пришлось ожидать нового хозяина. Вспомнилось, как Сема Мерминштейн, его партнер по бизнесу, которого по-родственному ему врулила Сарочка, всячески старался угодить Цукерману, выведывая секреты огранки.
Сема был намного моложе, а как ювелир – мелковатого пошиба, но на деньги обладал невероятной хваткой. Ему хотелось денег много и все сразу. Узнав об отъезде шефа, Сема включил все свои возможности и связи для приобретения второй половины бизнеса ему и только ему, ограничивая доступ информации о мастерской своим конкурентам. Обо всем этом Цукерман догадывался, вспомнив, как после незначительных недоразумений с клиентами, родственничек подсиживал своего шефа.
Вскоре, как всегда после получасового опоздания, появился Сема. Документы на куплю – продажу квартиры, а также на передачу второй половины бизнеса у него были готовы. Поздоровавшись с Цукерманом, предложил подняться на второй этаж в нотариальную контору для оформления и регистрации документов.
После того как все формальности с документами были завершены, как бы невзначай, промолвил:
– Да, Абрамович, чуть не забыл, тебя вчера спрашивали несколько человек.
– Кто именно и зачем? – насторожился Цукерман.
– Говорили по личному делу, один в обед, а двое вечером. Я сказал, что вас можно ожидать не ранее обеда.
– А мой домашний адрес им не забыл сообщить? – съязвил Цукерман.
– Нет, как-то, сразу не вспомнил, – подыгрывая ему, изрек Сема. – Да, вот еще, звонил дядя из Киева, говорил, что ваша виза готова. Можете паковать чемоданы.
– Тебя что, нужно тянуть за помидоры и вытягивать каждое слово? Мог бы с этой новости начинать, – буркнул Еся, и, опустошая свои сейфы с «честно нажитыми» побрякушками и антиквариатом, которые еще надо задекларировать, начал собирать свои вещички для отъезда.
Проверив последний раз сейфы, вспомнил о завалявшейся новой пачке двадцаток, которую месяц назад подсунул ему один покупатель респектабельной внешности. Рассчитавшись за проданную наспех десятилетнюю «жульку» неплохого состояния, покупатель неожиданно пропал, разведя Цукермана как лоха. Подержав пачку в руках, подумал: «А не подарить ли ее на прощанье Семе?» – но передумал, сунув ее в карман, начал укладывать чемоданы.
А вещичек у Иосифа Абрамовича собралось аж три чемодана, да дома с чемодан наберется с пожитками, и дипломат с пачками «зеленых».
Сема тоже собирался к отъезду в Киев, на день рожденья к дяде со своим сопливым девятилетним оболтусом Изей, в котором он души не чаял и все время таскал его по гостям, нахваливая, как его вундеркинд хорошо играет в шахматы и музицирует на скрипке.
Вспоминая эти походы к себе домой на праздники, которые устраивала Сарочка, Цукерману всегда хотелось засунуть в рот Изечке какую-нибудь конфету, типа леденец, чтобы он был занят чем-то другим, кроме как игры на скрипке перед гостями.
Впрочем, на скрипке он, мягко говоря, играл, так как и в шахматы, зная только, как ходят фигуры на доске, утомляя своей игрой всех гостей. После такой игры Сема первым начинал расхваливать юное дарование и рукоплескать, после чего гостям ничего не оставалось, как вежливо хлопать в ладоши.
В такие мгновенья Цукерману становилось тоскливо, и он выходил в другую комнату погладить своего любимца, посадить в клетку для котов и запрятать его в Сарину спальню подальше от глаз юного дарования. Пока Сарочка развлекала гостей игрой в карты, Изечка носился по всем комнатам, и, находя Боню, начинал его дразнить, тыкая пальцем в клетку, после чего тот, отмахиваясь, лапой царапал палец мальчугану.
Собрав все свои вещи, Иосиф Абрамович до отъезда решил оставить их в мастерской. Сема предложил свою помощь проводить Есю до Киева, а потом и до аэропорта, чтобы потом расстаться с ним навсегда. В это время в окошко мастерской постучался Леха.
Цукерман сразу узнал в нем человека, который на вокзале задерживал одного из ворюг. Сразу понял, что тот пришел с какой-то важной информацией.
– Здравствуйте, уважаемый, простите, запамятовал ваше имя, – первым начал общение бывший ювелир.
– И вам здравия, – отозвался Леха и представился, – Алексей.
– Это вы, Алексей, искали меня, какой интерес привел вас в нашу обитель?
– У меня к вам есть дело, которое вас должно заинтересовать.
– Но я уже заказы не принимаю, – включил Еся дурака, выходя в коридор, чтобы любознательный Сема не совал нос не в свои дела.
– Давайте отойдем в кафе, напротив, там и поговорим, – терпеливо начал Леха.
Цукерман спинным мозгом почувствовал, что разговор может быть важным, наверняка, касается утерянного медальона, и подумал, что в кафе всегда присутствуют лишние уши. А вслух произнес:
– Нет, в кафе не пойдем, подымемся этажом выше, где меньше народу, там поговорим, – и первым шагнул на лестничную клетку.
– Я знаю, где можно найти вашу утерянную вещицу, – начал Леха без обиняков.
– Ну и где? – решил потянуть время ювелир.
– Эта информация стоит денег, – не выдержав, начал форсировать события собеседник.
– Не уверен, что мы говорим о той же самой вещице, я теряю свое драгоценное время, в таком случае прощайте, – и Цукерман сделал шаг в сторону лестничной клетки.
– Подождите, – спохватился Леха и вынул из кармана новенький мобильный телефон с камерой. Его жена приобрела в Польше, ездя челноком, покупая и перепродавая разные шмотки. – Вот посмотрите, – и показал фотографию на экране телефона.
Увидев снимок, глаза Цукермана начали выходить из орбит, как он ни старался, самообладание покидало его. Да это был его медальон, хоть качество на экране штампованной мобилки желало лучшего, он свою работу сразу узнал. Рассматривая снимок, ювелир постепенно начал приходить в себя. Поняв, что придется торговаться, начал сбивать начальную стоимость, которую собеседник еще не озвучил.