Вопросов у Завоенова больше не было и Цукермана отпустили.
Сопоставив факты, которые были на руках у следствия, майор понял: «Медальон все-таки был, а вот куда он делся, и на каком этапе – нужно выяснить. Ниточка, возможно, тянется в Киев».
Посовещавшись с руководством, дал запрос своим коллегам на разработку Михаила Янтарного – Мойши Бурштейна, а также и на Крутько С. С., так, на всякий случай.
Глава 5
Выйдя из милиции, Лехе что-то перехотелось идти домой на обед, да и время уже было не обеднее. Развернувшись, пошел в ЖЭК переодеться и доложить прорабу о случившемся.
Пока доплелся до мастерской, почувствовал, какое-то давление в сапоге. Снял сапог, и глазам своим не поверил. На пол вывалился медальон. В это время в мастерскую зашел прораб поблагодарить Леху за оказанную помощь милиции при задержании подозреваемых. Петровичу уже звонили из участка привокзальной милиции и благодарили за проявленную бдительность.
Подняв с пола медальон, Леха начал его рассматривать, ни слова не говоря, протянул его на ладони прорабу. Тот, покрутил медальон и зажал его в кулак, секунд десять погрел и разжал. Камень не нагревался. От него веяло холодом, вспоминая двадцати двухлетней давности эпизод в московской бане и предсказания цыганки, подумал: «Да, камень не страза, – настоящий. И все-таки я его подержал в руках», – улыбнулся Петрович, а вслух произнес, – такая вещица немалых денег стоит. Расскажи подробнее, как она к тебе попала?
– Когда при задержании ворюг я сзади обхватил одного из них, дипломат упал и раскрылся, содержимое вывалилось наружу. Очевидно, в это время и влетела дорогая вещица мне в сапог. Другого объяснения я не вижу. – И спросил, – что будем делать с этим медальоном?
– Сухари сушить, – на полном серьезе сказал прораб, возвращая медальон. Потом добавил, – есть два варианта: первый вариант – отнести в милицию и спать спокойно, более надежный, а второй вариант – это найти ювелира и возвратить ювелирное изделие владельцу за вознаграждение.
Валерка, зайдя в мастерскую, сел на стул и молча слушал диалог. Петрович продолжал:
– В нашем ЖЭКе у паспортисток имеются каталоги, по которым можно найти всех жильцов, живущих в домах нашего района, но первый вариант более надежный.
– Меня прельщает больше второй вариант, – отозвался Леха, вспомнив с недоверием своих бывших коллег, и добавил, – от них больше чем «спасибо» не дождешься. В наших домах, если не выявим обворованного ювелира, будем искать по ювелирным мастерским.
– А мы это кто, с кем ты его собираешься искать? – спросил прораб.
– Да вот с корешком Валеркой, – кивнул на него, – с кем же еще?
У Валерки от этих слов зачесалась спина, наверное, вспомнила ментовский валенок с кирпичом в середине. Вскочил со стула со словами:
– Я больше в мусарню попадать не желаю.
Петрович, поддержав его решение, напомнил:
– Я напрасно вам сказал о втором варианте. Медальон вам богатства не принесет, наверное, уже в розыске, так что можете вляпаться по самые уши в нехорошую историю, а это уже криминал.
На том и разошлись. Прораб пошел закрывать наряды, предупредив сантехников не распространяться о найденной вещице. Ребята, переодевшись, тоже вышли, обсуждая дальнейшие действия.
Домой друзьям идти не хотелось. Эмоции переливались через край. Зашли в гандэлык, сели за столик. Леха взял сто грамм и бутерброд, а Валерка бокал пива с креветкой, благо, что в-девяностых появилось его с десяток марок, одно из немногих преимуществ после развала Союза. Леха выпил, крякнул от удовольствия и начал поглощать бутерброд. Валерка, посасывая пиво, произнес:
– Я под это дело не подписываюсь, ты же знаешь ту историю с монетами, так что, Алексей, извини. Прав был Петрович, говорил не лезть в эту аферу.
– Ты не дрейфь, поможешь мне найти ювелира. Там я сам с ним буду разговаривать. Прораб не захочет нам помогать, боится запачкаться и не станет искать адрес у паспортисток. – Вставая из-за стола, добавил, – предлагаю завтра после работы пробежаться по нескольким ювелирным мастерским.
– А может, еще и стажеров подключим для поиска?
– Пока не стоит, если за пару дней не найдем, то может и подключим. Надо, чтобы больше никто не знал о моей находке.
Молча согласившись, ударили по рукам и разбежались по домам.
Глава 6
Выходной день Иосиф Абрамович решил посвятить своему здоровью. Предыдущие три дня ему показались такими неприятными, что он всего два раза в день питался в общепитовской столовой вчерашней солянкой и диетическими куриными котлетками. После этого у него появилась изжога, и теперь он смотрел на пищу с отвращением, вспоминая, как ему Сарочка когда-то готовила отличнейшую еду из индейки и заливное из осетра или семги.
Услышав жалобное мяуканье своего любимого кота Бонифация, он вспомнил, что не кормил его со вчерашнего дня. В холодильнике кроме начатой банки с черной икрой да крабовых консервов, которые кот употреблять брезговал, больше ничего не было.
Выйдя в супермаркет за попкорном для своего Бони, Цукерман ненароком обратил внимание на неподалеку сидящего в машине человека. Тот явно следил за ним. Чувство тревоги охватило Иосифа Абрамовича, вспоминая последний разговор со следователем.
Стоя в очереди в кассу оплатить лакомство своему любимцу, ювелир вспомнил этого человека, которого он, проходя мимо машины, успел разглядеть. Это был тот человек, приходивший к нему вчера вечером осмотреть состояние газовой плиты, назвавшись представителем горгаза. Но тогда Цукерман, посмотрев в вставленное в бронированной двери окошечко, не пустил оного типа, с явно уголовной внешностью, сославшись, что принимает ванну.
Идя с покупкой домой, став подозрительным, он не обнаружил машины уже возле своего дома. Но, открывая дверь своей квартиры, ощутил, что ключ плохо входит в замок. Ключ к такому замку было подобрать очень трудно, так как делался вместе с замком под заказ в столице. Зайдя в квартиру, никаких нарушений и посторонних следов не обнаружил. Все вещи и бумаги лежали на привычных местах, только кот терся об ноги и трогал пакет с едой своей лапой. В квартире кроме личных вещей и кое-какой мебели ничего не было. Все распродали перед отъездом в Хайфу.
«Хорошо, что все ценное Сарочка увезла с собой в Израиль, – подумал он, – хоть и осталось несколько дней самому до отъезда, но бдительность терять нельзя».
Одно только мучило ювелира – медальон: «Новый со стразой изготовить уже не успею, да и заказчик может уличить в фальшивке, правда не сразу, но все же».
Боня с голодухи сожрал сразу пол пачки попкорна, и предано смотрел на хозяина, ожидая добавки. После тог как тот ласково пнул его ногой, понял, что больше сегодня ему не светит, пошел спать на диван.
В это время раздался телефонный звонок.
– Алло, Еся, это Сема. Есть замечательная новость для тебя. Я уже приготовил «мани-мани», приходи во вторник, пойдем к нотариусу оформлять на меня твою квартиру.
– Хорошо приду, только тапочки переодену, – пробормотал Цукерман, вспомнив, как продешевил с продажей квартиры. Время, правда, с отъездом поджимало, поэтому он и обратился к своему родственнику Семе, а точнее к родственнику жены, которого он недолюбливал из-за изворотливости и жадности, больше чем у него самого. А хитрее себя Цукерман никого не любил. Правда Иосиф Абрамович рассчитывал на помощь Семиного дяди, который мог ускорить оформление визы, так как был вхож в некоторые кабинеты исполнительных органов, а это была бы хоть какая-то моральная компенсация за продажу квартиры.
Глава 7
На следующий день после работы Леха с Валеркой объездили несколько ювелирных мастерских, но нужного ювелира не могли найти. Уже возвращаясь домой, на всякий случай, заглянули в ломбард. И каково было их удивление, когда они увидели работника снимающего в ломбарде с ювелирной мастерской вывеску «Цукерман и К». Не мешкая, обратились к нему со словами: