Ну всё, сейчас начнётся! Я подхватил нож и выскочил наружу, готовый либо бежать либо отбиваться, вспоминая наставления Джошуа, мастера по рукопашным схваткам. Хотя от пуль не помогут никакие телодвижения. Но было относительно тихо. Я покрутился по широкому рыбачьему «патио», наполовину скрытому тенью развесистого агвиата, то и дело спотыкаясь за бросающегося под ноги здоровенного каплуна, который с бешенством отстаивал свой гарем.
– Отстань, – крикнул я ему. – Вы тут свихнулись все, что ли? Ваши женщины меня не интересуют.
За сараем вдруг послышались крики, кто-то мчался на подмогу юному грубияну. Раздумывать было некогда. Сунув нож за спину, я перемахнул через крепкий забор и сиганул прочь. Хотел бы я видеть вытянутые лица братьев-«лесорубов» – калека сбежал!
Скорым шагом и почти не заблудившись, два тупика в мастерских и новая свалка не в счёт, я за полчаса пересёк Омаровый остров по диагонали и похвалил сам себя. Встречные с безразличием поднимали прищуренные глаза из-под соломенных шляп и шли дальше, погружённые в свои заботы. До мальчишки-бездельника здесь никому не было дела.
Через апельсиновую рощицу я выбрался к крохотной бухточке. На узком песчаном берегу, заполненном мелкими судёнышками и сохнущими на шестах сетями, трудились аборигены. Их было немного, но моя попытка отплыть от берега на чужой лодке, обошлась бы мне дорого. Выжидать, стоя истуканом, было бесполезно. Приняв независимый вид и насвистывая незатейливый мотивчик макарены, я не спеша пошёл вдоль пляжа, нацелившись на копошащегося в отдалении маленького рыбака.
Худой, но до невозможности жилистый молодой креол колдовал над древним мотором и не заметил моего появления. Я, присев рядом с его донкой, лениво спросил:
– А на других островах есть что посмотреть?
Рыбак изучающе взглянул на меня и, не отрываясь от работы, усмехнулся:
– Турист?
– Из Санта-Ви… Мы ж на каникулах, решили вот прокатиться вдоль побережья, здесь побывать, – Мальчик-мажор из меня был никудышный, но туземец повеселел, слушая мою незатейливую байку. – Вот и приехали на свою голову. Бензонасос полетел к чёрту.
– Может, помочь?
– Нет, сами справимся. Да и помощники уже нашлись… Устал я от кампании, сам понимаешь. Сбежал от своих, надоели. Всю ночь гудели, а одна приятельница ну просто не отходила от меня. Представляешь себе?
– Да, вид у тебя помятый, амиго.
– Само собой. Ещё долго тут загорать будем. Так как насчёт достопримечательностей?
– Глухо!
– Ни скал, ни вулканов, ни водопадов?
– Говорю же!
– Три доллара по курсу гринго. Плачу на месте, – Моя левая нога, под которой были спрятаны банкноты, несогласно дёрнулась, но я знал, что делаю.
– Вот сумасшедший!.. Я не знаю… Тракторная станция…
– Не-е, – рассмеялся я.
– Бои петушинные.
– Сейчас? Ты свистишь.
– Маяк есть на Хвосте.
– О! Действующий?
– Ну да.
– Покажешь?
– Если через две минуты не передумаешь… Я схожу за новым мотором.
– Жду.
Рыбак, сложив детали на дно лодки и прикрыв их промасленной тряпкой, быстро исчез. Я достал однодолларовые бумажки и, не торопясь, расправлял их, пока мой штурман, вернувшись и продолжая ухмыляться (вот ведь сумасшедший на отдыхе!), возился с подготовкой к короткому путешествию, крепя движок и устанавливая слабенький тент. Небольшой радиоприёмник дополнил незатейливый сервис зажигательными звуками латинос.
Ещё четверть часа, пока мы плыли до маяка, я выдавливал из себя анекдоты, поддерживая в своём умирающем от смеха гиде уверенность, что он везёт неунывающего весельчака, сыночка богатенького бакалейщика.
– А вот ещё… Один миллионщик увидел, как его жена целуется с садовником, и стал негодяя колотить, а тот кричит хозяйскому догу: «Убегай, Джек! Тебе пинками не отделаться».
– Ах-хах.
– Ух ты, красота какая! И маяк вижу! Слушай, я здесь останусь. У них тут должны быть свои лодки, верно?
– Конечно, амиго.
– Тогда ты за мной не возвращайся и нашим, если будут спрашивать, не говори, где я. Хорошо? Что там пестреет на косе? Зонтик? Вот рядом с ним высади меня и расстанемся приятелями.
– Как хочешь.
Дядя Пабло
Присев под вылинявший зонт на останки ветхой рыбачьей лодки, я в последний раз махнул креолу и облегчённо вздохнул – игру с пиратами я всё-таки выиграл.
Осторожный шорох заставил меня быстро обернуться. Но приметив того, кто первым встретился мне на острове, я рассмеялся. Это был Плимут, вонючий древний козёл пегой масти. Оторвав от веток длинную растрёпанную бороду, он уставился в мою сторону долгим меланхоличным взглядом. Загнутые книзу рога мелко подрагивали, выдавая почтенный возраст, позволявший животному бродить словно киплинговскому коту где и когда хочется.
– Привет, монстр. Тебя ещё не съели?
Плимут, почувствовав опасность, спрятал морду в кусты.
Пробираясь напрямую сквозь густые папоротники и отмахиваясь от насекомых, я скорее по наитию нашёл какое-то подобие тропы, прорубленной вдоль линии берега. Шёл, не питая иллюзий встретить на маяке кого-нибудь кроме смотрителя, его жены и, может быть, младшего сына. Но чем чёрт не шутит, вдруг и его средний сын Андреас (вот такой парень!), служащий мотористом на крохотном пограничном сторожевике, сейчас у отца?
С холма за последней бамбуковой рощей открылся маяк со всеми своими нехитрыми постройками. Справа по центру, сразу за загоном с телятами отставник развернул капитальную стройку – на серокирпичных стенах будущего дома трудились каменщики. Неужели Морской департамент нашёл деньги для маяка? И, видимо, деньги немалые. Но я никак не мог представить себе этот будущий дом – его грандиозность и несуразность ЗДЕСЬ удивляли. На миг я притормозил, но, поразмыслив, решил, что мы со строителями друг другу мешать не будем, и смело двинулся дальше. И опять остановился, теперь с удивлением, узнавая в плотной фигуре одного из рабочих самого капрала Ромиреса. Конечно, для меня он был просто дядей Пабло. Его покатые плечи я бы различил в любой толпе и увидел при любой погоде.
Мои губы помимо воли стали расплываться в улыбке.
– Не может быть, – шепнул я себе. – Этого просто не может быть, Дэн.
Стоявший рядом с ним полуголый парень в бумажной шляпе походил на Рауля, старшего сына капрала, но я боялся ошибиться. А он не ошибся, из-под руки всматриваясь вдаль, и, убедившись, что я не призрак, указал на меня отцу. Тот обернулся и сразу начал спускаться вниз, что-то крича невидимым мне людям. Из проёма показался тоненький силуэт девочки, держащей обеими руками метлу из пальмовых листьев. Это была Памела, единственная дочка дяди Пабло, несносная насмешница и злючка. Сбоку выскочили два до невозможности загорелых маленьких близнеца, сыновья Андреаса, и, звеня голосами, наперегонки припустили ко мне.
Неужели всё немалое семейство Ромиресов собралось на острове? О такой удаче я и не мечтал! Не в состоянии стереть с лица глупую улыбку, я смачно плюнул на всё, что осталось позади, и поспешил вперёд.
Первым до меня добежал Энрике и, повиснув на моей руке, воскликнул:
– Дэн, а мы тебя ждали!
– Как это? – удивился я, с трудом подбрасывая его вверх и приземляя – паренёк стал заметно весомее.
– А у Памелы каникулы, значит, и у тебя должны быть! Правильно?
– Логично, дружище.
– И меня, и меня подбрось, Дэн! – заорал подоспевший Эрнесто. Я подхватил и его:
– Привет, разбойник!
– Ты на катере? Как у папки, с пушкой?
– Да, братец, только он уже уплыл.
– Эх, не успели, – Эрнесто спрыгнул на траву, но тут же ухватив мою ладонь, потащил за собой. Энрике подталкивал сзади:
– Ничего, ещё прокатимся. Дэн, мы такой дом строим!
– Вижу. Шикарный будет дом. Золотую монету под фундамент положили?
– А как же! – воскликнул Энрике. – Целый доллар! А гидроцикл папка ещё не отремонтировал. Мухты нет.