– А ты, рядовой?
– Я бежал, но… неудачно. Спасите сеньору Анжелу!.. Бухта Фантазий, господин Полковник!
Я бросил телефон в воду и остановил мотор. Всё. Game over. Но свою миссию я выполнил.
Плен
– Эй, ты! Руки на борт! – послышался крик сквозь рёв мощных двигателей. Потом наступила тишина. Металл катерной обшивки прошёлся по моей посудине, чуть не перевернув её. В меня упёрлись хмурые взгляды троих преследователей, подкреплённые чёрными зрачками автоматов.
– А ну, давай сюда, живо! – засипел чернобородый с серьгой в ухе.
Я ухватился за край катера, с большой неохотой собираясь в обратный путь. Но подельник бородатого, молодой парень с порочными глазами на треугольном лице, вдруг воскликнул:
– Брат, а ведь это пацан!
– Вижу… А нам-то что? – не понял тот. Зато я сообразил раньше.
– Не глупи, Марио. Пацан, как тебя зовут?
Я, в страшных муках пытаясь на одних руках перебраться в катер, молчал. Бородатый хотел помочь, но я обжёг его ненавидящим взором и сказал сквозь зубы:
– Я сам
– Ты глухой, что ли? – Молодой присел рядом и слегка ткнул меня в подбородок. Переигрывать я не собирался, поэтому, пыхтя от натуги и упав обратно в лодку, гордо ответил:
– Антонио.
Эти лесные люди вряд ли знали, как выглядел настоящий «Айсберг». Дальнейшее лишь подтвердило мой вывод. Молодой развёл руки в стороны и, заулыбавшись, добавил:
– Плюс калека. Что и требовалось доказать.
– Слушай, Кот. – вдруг встревожился, заподозрив неладное, третий бандит с красной банданой на узком черепе. Птичий акцент выдавал в нём приморского бирла. – С Джамбой лучше не шутить.
– Дурачьё ты, Коста. Кто он тебе, этот Джамба? Авторитет?
– Он мой командир.
– Проснись! Бегаете по чужой стране, ищете вчерашний день. Нет войны, нет! А мы вольные птицы. Пришли – ушли.
– Брат, ты что хочешь? – туповатый Марио осёкся, не в состоянии решить задуманный Котом ребус.
– Я хочу не отдать, а продать этому идиоту мальчишку. Вот и всё, пустая твоя башка.
Опять вмешался третий:
– Я пас. Командир не простит.
– Тогда давай сюда автомат. Ну? И рацию тоже. Марио, забери у него игрушку… А теперь, воин, закидывай на катер мальчишку… да поосторожнее, не попорти товар… Марио, что уставился? Помогай. Отложи оружие, балбес. Вот, так хорошо. Ну что, Коста? Теперь садись в этот презерватив и плыви к Джамбе. Скажешь ему, что парень пока будет стоить… ну, скажем, двадцать пять тысяч североамериканских.
В горле у Марио что-то крякнуло. Коста уныло сдался:
– Куда я поплыву! Он пристрелит меня на месте. Я с вами.
– Добро, бондана! Лёгкие деньги исправляют и праведников. Хы-хы! Прицепи лодку к катеру.
Кот посмотрел на меня и, весело свистнув, сказал.
– Видишь, дружище, как славно всё сложилось. На сегодня мы твои лучшие друзья.
Джамба, враг номер один, я избавил тебя от трёх подонков. Аве, Джамба.
Через час на приличной скорости мы без приключений добрались до группы хорошо знакомых мне островков, расположенных друг от друга на расстоянии не более полукабельтова. Я не раз бывал здесь с моим капралом. Самый крупный из них назывался Омаровым, прочие были без твёрдых названий, хотя у аборигенов все острова делились на Клешни, Глаза, Хвосты и тому подобное, а на армейской карте Штольца, самой точной из всех, виденных мною, они были просто пронумерованы.
Кот направил катер к главному острову, кажущемуся издали сплошь покрытым растительностью. Впечатление было обманчивым. Зелень скрывала десятки мелководных гаваней, облюбованных всеми, кто причислял себя к труженикам моря, от простых рыбаков-туземцев и браконьеров до крупных контрабандистов и оптовиков-перекупщиков. Здесь были огромные перевалочные базы, всегда готовые к появлению на морском горизонте нелегальных рыболовецких траулеров, был свой каботажный флот и небольшие ремонтные заводики.
Здесь начинал и Джон Копполо, местная легенда, человек, раскинувший теперь свою империю вдоль всего побережья Альбарруды.
Со времён моих детских воспоминаний об этих островах на их земле почти ничего не изменилось. Те же до черноты просоленные лица жителей, не представляющих жизни без моря. Те же хижины, склады и лодки, лодки, лодки. И запах рыбы, крабов, моллюсков и прочих морепродуктов во всех их мыслимых и немыслимых состояниях.
С каждой минутой я становился спокойнее. На каком бы острове ни спрятали «Антонио», в каком бы доме ни закрыли, уйти от бандитов было делом внезапности и техники. А куда податься, я знал точно – остров №12, южная оконечность, Белая скала, маяк. Старший брат капрала Ромиреса, Аугусто, молчаливый инвалид-отставник в годах, служил там смотрителем. Добраться до него значило в моей ситуации многое. И надёжный пусть временный кров, и устойчивый контакт с нашими, и помощь с транспортом до материка, и какое-то время на приведение себя в порядок. Обращаться в местный полицейский участок, давно ставший филиалом контрабандистов, я не рискнул бы, даже находясь в менее плачевных обстоятельствах. В лучшем случае человека без документов задержат до выяснения личности и я только потеряю время, а о худшем раскладе лучше и не задумываться. Рабство на Карибах как и пиратство никогда не исчезнет.
Катер причалил к берегу. На спине Бонданы я с шиком добрался до какого-то грубосколоченного амбара, где меня и оставили одного, даже не запирая. Куда сбежит калека?
Я сгрёб в кучу разбросанную вокруг солому и, подтянув под голову мешок фасоли, улёгся. На миг в проёме показалась чернобородая голова Марио, внимательный взгляд с недоверием обшарил моё лежбище. Да, пока бандиты не ослабят внимание, с побегом придётся подождать. Я глубоко вздохнул и постарался представить, что сейчас делается на яхте. Гарсиа наверняка пытается прийти в себя, догоняется бесполезным рождественским пивом. Сеньора Копполо делает ему внушительное промывание мозгов. Лишь бы он не стал сейчас разыгрывать перед ней Последнего героя. О том, какие меры предпринял Полковник для спасения своей будущей супруги, я уже не стал думать. Как я ни крепился, напряжение ночи дало о себе знать.
Спал я глубоко и долго. Было далеко за полдень, когда неимоверное желание чихнуть разбудило меня. Не открывая глаз, я попытался прочистить ноздрю резким носовым выдохом, однако мураш, отсидевшись, опять зашевелился. Я чихнул и услышал тонкое хихиканье. Слегка приподняв веки, я огляделся насколько это было возможно. Прямо передо мной на коленях сидела девочка лет десяти и, раскрыв от усердия рот, старательно метилась соломинкой мне в нос. Недалеко от входа, скрестив руки, стоял серьёзный мальчишка чуть младше меня и, покачивая головой в знак одобрения, смотрел за её забавами. Я мгновенно сел и, играя, прихватил девочку за плечи:
– А-ам!
Она испуганно взвизгнула и, вскочив, отпрыгнула в сторону. Её спутник, наоборот, быстро подбежал ко мне с угрожающим выкриком:
– Куда лезешь, ты, кусок дерьма!
Он вдруг выхватил из-за пояса широкий рыбацкий нож и махнул им слева направо передо мной:
– Не про тебя девчонка! Сечёшь, тухлятина?
– Секу, а ты в неё втрескался, что ли?
Доли секунды, пока парень терялся с ответом, мне хватило, чтобы перехватить уведённый на излёт кулак с лезвием и, ломая агрессору кисть, посадить его на корточки рядом с собой. Раздался дикий вопль девчонки. Нож выпал сам, его неприветливый хозяин сжал зубы, но не произнёс ни звука. А боль была адская, это я знал по себе.
– Нельзя так с гостями, понимаешь?
Не выпуская уже обессиленной руки, я дважды хорошенько ткнул кроссовкой в неприкрытый живот наглеца, и слегка повернул его беспомощную ладонь. Тело податливо и беззвучно завалилось на сторону.
– Молодец! Хорошо держишься, – похвалил я его и поднял глаза – амбар был пуст. Крикунья побежала за взрослыми.