Мужчину мы также узнали, поскольку им оказался достаточно известный в городе спортсмен, тяжелоатлет. Именно этим и объясняется то, как легко он справился с двумя пьяными «охломонами».
Мы вышли из машины, из сбивчивых рассказов очевидцев поняли, что эти двое парней приставали к людям на привокзальной площади, грубили, а мужчина пытался их урезонить. Однако они, видимо только того и ожидая, сразу кинулись на него, рассчитывая, видимо, на легкую победу, но не тут – то было.
Отправив мужчину в отдел для составления заявления, мы водворили двух «героев» в заднее, зарешеченное помещение автомобиля, которое почему – то все называли «стаканом». После этого проследовали в сторону отдела, чтобы, оставив их в дежурной части, проследовать, наконец, к месту происшествия.
И тут произошло то, над чем потом очень долго смеялись все: и в милиции, и в прокуратуре.
Прокурорский работник решил прямо в машине вдруг заняться с задержанными «воспитательной» работой.
Он начал им объяснять, что их действия являются злостным хулиганством, растолковывать ответственность за это. Однако при этом, он как бы отечески еще и журил их, указывая на молодой возраст, недопустимость подобного поведения и так далее.
Однако все это произвело вдруг обратный эффект. Задержанные, помолчав немного, вдруг обрушились на него с такой бранью и угрозами, что тот опешил.
За несколько минут пожилой уважаемый работник узнал о себе столько, причем в экстравагантной форме, чего не узнал бы, наверное, еще долгие годы. Кроме того все эти слова сопровождались угрозами, попытками, тщетными, оторвать решетку, отделяющую салон автомобиля с задним отсеком.
Отойдя от шока, полученного в результате этой «беседы», прокурорский работник буквально возопил. Суть его гневного монолога звучала примерно так:
– Немедленно возбудить уголовное дело по ст. 206 УК РФ (злостное хулиганство), обоих поместить в камеру и в течение трех суток предъявить обвинение и доставить в прокуратуру для избрания меры пресечения в виде ареста.
Конечно, в тот момент мы не смеялись, хотя и было над чем, все это пришло уже позднее.
Надо сказать, что действительно было возбуждено уголовное дело, Долгов и Соломин были заключены под стражу, а в дальнейшем оба были осуждены к лишению свободы. Это был первый срок этих ребят, в дальнейшем связавших, к сожалению, свою жизнь с криминалом.
Над этим происшествием долго смеялись и пришли к выводу, что если бы сотрудники прокуратуры чаще попадали в подобные ситуации, наверное, вели бы себя несколько по – другому.
Видимо действительно своя рубаха к телу ближе…
Жили – были дед да баба…
Начиналось все, действительно, как в старой доброй сказке, известной всем с далекого детства.
В одной из деревень района проживала пара преклонного возраста. Жили они вдвоем, поскольку дети, будучи взрослыми, давно покинули родное гнездо и если приезжали, то только изредка, чтобы навестить стареньких родителей.
Жили они, в принципе, обыкновенно, как и другие старики. Вместе занимались хозяйственными делами, благо имели свой дом, вместе делили беды и радости. Да, собственно, что и нужно двум доживающим свой век людям.
Греха таить нечего, иногда старики и выпивали по рюмке – другой, опять же это не страшно, а иногда, подвыпив, даже и ссорились.
Тот зимний вечер, конца 70-х, я запомнил надолго. На улице было достаточно морозно. Я находился на дежурстве в оперативной группе, будучи уже достаточно опытным оперативным сотрудником. Часа в 22 дежурный сообщил о совершенном якобы убийстве в одной из деревень района.
Группа в полном составе, включая и судебного – медицинского эксперта выехала к месту происшествия, заехав по дороге за дежурившим от прокуратуры старшим следователем Киселевым Е. Н. Забегая вперед, должен сказать, что замечательный человек и работник Евгений Николаевич Киселев, к сожалению, очень рано ушел из жизни. Уехав из нашего города, в дальнейшем он стал заместителем прокурора Ивановской области, а, затем до конца дней, занимал должность прокурора Чукотского Автономного округа.
По прибытию в деревню, нас встретил староста, который и проводил нас к дому. Оказывается именно он и сообщил о случившемся. Ему же в свою очередь об этом сообщила виновница.
Да, уважаемые читатели. Выяснилось, что не дед убил бабушку, а как раз наоборот.
Когда мы, вместе с понятыми, вошли в дом, нашему взору представилась следующая картина. За столом, в слезах сидела старушка, лет 75, которая к тому же находилась в состоянии «подпития». Рядом с ней, на столе, лежал небольшой хозяйственный нож, на лезвии которого имелись следы крови.
На печи, свесив ноги в валенках и прислонясь головой к стенке, сидел дед. На полу под ним было несколько капель крови. Картина была настолько обыденной, что мы подумали о какой – то ошибке.
Однако подошедший судебный медик все наши сомнения развеял. Немного покопошившись около старика, он снял с одной из его ног валенок. Когда же он его перевернул, из валенка буквально хлынула кровь. Валенок почти полностью был наполнен кровью.
Доктор завернул брючину, и мы увидели крохотный порез в районе коленного сустава, но с обратной стороны. Мы еще удивились как из такой маленькой ранки могло натечь столько крови.
Однако как пояснил эксперт, как раз в этом месте проходит очень крупный кровеносный сосуд, и старушка умудрилась буквально перерезать его полностью, и дед, попросту, истек кровью.
На наши вопросы прямо на месте женщина пояснила:
– Выпили немного, дед залез на печь и сидел. Слово за слово, поругались, не помню уж из за чего. Я нож взяла со стола, подошла к нему, а поскольку сидел – то он высоко, я еле дотянулась и ткнула его острием чуть выше валенка. Ткнула – то вроде несильно и крови не видела. Когда он сказал, что ему плохо, побежала к старосте, рассказала. Он уж вызвал милицию.
Закончив осмотр места, допросив старушку, мы вернулись в город. С собой, конечно, мы ее не повезли. Не заключать же под стражу старого человека, хоть и совершившего преступление. Да она себя, похоже, и так наказала, что дальше некуда.
Наверное, хуже всего встречать старость в одиночестве, да еще и с таким грузом на всю оставшуюся жизнь…
«Спортсмены»
Конец семидесятых – начало восьмидесятых лет прошлого столетия.
В один из летних вечеров я, молодой оперативный работник, находился на дежурстве. Из приемного покоя больницы поступило сообщение о доставлении молодого человека с тяжелым ножевым ранением брюшной полости. Причем доставлен он был из ресторана.
Когда назвали его фамилию, я сразу понял о ком речь. Владимир Комлев был нам известен. Судим он не был, но любил «прожигать» жизнь в кафе и ресторанах, в компании таких же, как и сам, друзей. Эта компания была хорошо знакома оперативникам. Все они немного позанимались спортом, причем его силовыми видами: боксом, тяжелой атлетикой, поэтому вели себя нагло, любили устроить драку по любому поводу.
Группа выехала в ресторан.
Работники ресторана пояснили, что компания, в которой был Комлев, сидела за одним из столиков, а за соседним сидел незнакомый мужчина. Комлев подсел к нему, они о чем – то говорили, затем встали, и мужчина, взяв со стола нож, ударил Комлева в живот. Рядом с рестораном как раз находились работники патрульной службы милиции, которые и задержали ударившего и отправили его в отдел.
Вернувшись в отдел и выяснив по телефону, что с потерпевшим говорить нельзя, я пригласил в кабинет задержанного, находящегося в дежурной части.
Тот назвался Сергеем Киреевым, но от дачи каких – либо показаний, отказался.
Утром на оперативном совещании Б. Г. Кононов сказал мне: