В рассмотренной энтимеме «на холме дым, значит, там огонь» холм выступает субъектом (меньший термин) (пакша), огонь – предикат (большой термин) (садхья), а дым – (средний термин) (линга). Средний термин также называется хету (букв. причина, основание) подразумевая, что благодаря среднему термину осуществляется переход от субъекта к предикату (от холма к огню).
Теории умозаключения ньяи в европейской традиции соответствует, в некотором смысле, силлогизм. В некотором, так как, пятичленное умозаключение ньяя, строго говоря, нельзя назвать переходом от общего к частному (дедукция). В ньяе тезис (пратигья) доказывается на основе связи вьяпти, чему в формальной логике соответствуют отношения импликации и эквиваленции. Так, в аристотелевском силлогизме мы подводим частное под общее:
Силлогизм подразумевает связь частного (данное действие как кража) и целого (всякая кража как преступление). По формулировке, силлогизм (от греч. συλλογισμός – «сосчитывание», выведение следствия) – форма дедуктивного опосредованного умозаключения, в котором из двух истинных категориальных суждений, связанных средним термином, при соблюдении правил следует заключение. Иначе говоря, силлогизм не мыслим без дедукции. Более того, если ни один из терминов не взят в полном объеме, то вывод из силлогизма не будет следовать на 100%. В ньяе вывод осуществляется по совсем другой связи – от частного к частному на основе условного суждения. Дым и огонь субстанционально не имеют никакой связи как общее и частное (кража есть разновидность преступления, но огонь не есть разновидность дыма). Доказательство в ньяе более «научно», так как оно опирается на опыт, приобретенный человеком, в отличие от логики Аристотеля, которая опирается на отношения частного и общего закрепленные в теле культуры задолго до появления конкретного человека. Попытаемся доказать один и тот же факт при помощи разных логик.
В первом случае, мы переходим от общего к частному, не замечая, что наше «общее» есть ничто иное, как неполная индукция, истинность которой правдоподобна. Суждение «все живые системы есть белковые организмы» получено с помощью неполной индукции, так как у нас нет возможности проверить все тела в прошлом, настоящем и будущем. Откуда известно, строго говоря, что все живые системы есть белковые по своему составу? Нам неизвестны другие формы существования помимо высокомолекулярных азотсодержащих органических веществ, молекулы которых построены из аминокислот, однако реальность больше знания о ней. Суждение «все лебеди – белые» было неоспоримым, до тех пор, пока не были найдены черные лебеди. Фактически силлогизм формальной логики не может дать нового знания. Его ограниченная область достоверного применения – это юриспруденция, где общие суждения суть нормы права.
Логика ньяи близка к трансцендентальной логике И. Канта, которая была логикой синтеза, а не логикой анализа. Только она была способна дать нечто новое в сравнении со старой «догматической» логикой. К тому же пятичленная структура доказательства ньяя представляет более осторожное подведение к выводу на основе условного суждения.
Первоначально существовало представление, что силлогизм должен состоять из десяти членов. Гаутама говорит о «силлогизме» состоящем из пяти составляющих (аваява): пратигья (посылка), хету (довод), удахарана (пример, иллюстрация), упаная (применение, когда посылка и подтверждающие примеры совпадают с конкретной ситуацией) и нигамана (вывод). Разберем составляющие «силлогизма» на классическом примере:
– На горе огонь (пратигья) посылка
– Поскольку там дым (хету) довод
– Там, где есть дым, всегда есть огонь (удахарана) пример
– Как, например, в домашнем очаге (упаная) применение
– Поэтому на горе огонь (нигамана) вывод
Цель пятичленного «силлогизма», не только доказать, но и убедить оппонента, произвести его переход на свою сторону. Если аристотелевский метод – это подведение частного случая под общий (афиняне – не спартанцы, Эсхил – спартанец, значит он не афинянин – пример дедукции), то в ньяя доказательство строится на основании «проникновения», «взаимообусловленности», вьяпти (как в примере с огнем и дымом – нет дыма без огня). Этому сложно найти подобие в аристотелевской логике.
Вьяпти буквально означает «пронизанность» и указывает на неизменную соотнесенность между двумя терминами. Этот термин также указывает на возможность нахождения признаков одной вещи в другой, два события взаимообусловлены. Один факт всегда сопровождается другим фактом (нет дыма без огня).
Ньяя говорит о двух типах вьяпти, «неравное обращение» (асамавьяпти) имеет место в случае, когда один термин обязательно подразумевает наличие другого, но не наоборот (отношения импликации). Так, наличие дыма свидетельствует о процессе горения, но не наоборот, наличие горения не свидетельствует о наличии дыма. Горение без дыма вполне возможно.
О самавьяпти можно говорить, когда термины «взаимнообращаемы» (познаваемое называемо, а называемое познаваемо) или суждения находятся в отношении эквиваленции: если число делится на два, то оно четное, а если оно четное то оно делится на два.
Соотнесенность (вьяпти) на онтологическом уровне означает сосуществование феноменов (сахачарья). Например, для того, чтобы дым сопутствовал огню, необходимы условия – определенная температура, влажность. В памяти человека сохраняется связь вьяпти и поэтому он может на ее основании прийти к умозаключению.
Условие, необходимое для соотнесенности на онтологическом уровне двух феноменов, называется упадхи и для того, чтобы вывод получился верным, условия должны быть соблюдены, т.е. всегда при такой-то температуре и влажности огню должен сопутствовать дым. Такую достоверную связь называют нитья анаупадика самбандха и поскольку вьяпти является основой логического вывода, в системе ньяя много внимания уделяется логическим несоответствиям и процессу освобождения условий вьяпти от всех ограничивающих обстоятельств (упадхи нираса). Один из способов осуществления этого заключается в рассмотрении отношений при различных обстоятельствах, для того, чтобы обеспечить постоянство связей. Так, суждение «человек ищет где больше платят» не обязательно сохраняет свою истинность во всех культурных традициях. Следовательно, вьяпти не носит постоянный характер. Другой пример: «в реке поднялась вода, так как были дожди», не обязательно обусловлено взаимной связью, поскольку вода в реке могла подняться из-за того, что внизу по течению ее запрудили.
Другой способ – подвергать рассматриваемое отношение сопутствия критической проверке (тарка). Для этого к рассматриваемому суждению выдвигают антитезис, истинность которого абсурдна. Из абсурдности антитезиса становится очевидным истинность тезиса. Это то, что мы называем доказательством от противного. Если к суждению «если человек совершил кражу, то его надо привлекать к уголовной ответственности» применить тарка, то получим следующее – «если человек совершил кражу, то его не следует привллекать к уголовной ответственности», а это абсурдно, следовательно истинно первое.
Итак, каким образом можно прийти к заключению о неизменной безусловной связи между вещами? Согласно веданте это сопутствие устанавливается непротиворечивым опытом взаимоотношений между вещами. Это называется пратьякша. Согласно ньяе, сопутствие устанавливается благодаря восприятию класса (саманья лакшана), что относится к алаукика пратьякша (сверхчувственному восприятию).