Пакор шевельнул тяжелым плечом.
– Наверное… Держись!
Впереди показались три полицейские машины. Они сигналили, но в танке этого не было слышно. Зато оба видели, как отчаянно вертятся синие мигалки.
Ахемен осознал, что ему от этих мигалок в животе дурно.
– Что делать будем?
Пакор не ответил, только усмехнулся нехорошо. Танк продолжал ползти вперед.
– Ты их раздавишь!.. – вскрикнул Ахемен. – Ты их насмерть убьешь!..
– Иди ты!.. – сквозь зубы отозвался Пакор.
Танк смял одну полицейскую машину, отбросил к парапету другую, слегка помедлил на перекрестке и свернул в улицу.
Полицейские повыскакивали, хватаясь за пистолеты. Один бравый молодец, бугрясь неудобным и громоздким бронежилетом, неловко нацелился на танк автоматом. Других бравых молодцев в группе не оказалось. Истерично завывая, вылетела «скорая» с ядовито-красной полосой на боку и, вильнув по немыслимой кривой, обошла танк.
Танк миновал несколько кварталов и снова выбрался к набережной. Впереди расстилался мост – самый широкий мост через Евфрат.
Зазвонил, дернулся и остановился трамвай. Танк пошел по путям. Две «мигалки» обогнали танк. Из одной высунулся полицейский с дурацкой регулировочной палкой и замахал ею. Теперь и Ахемену стало смешно.
Полицейский кому-то кричал в радиотелефон – жаловался, не иначе.
Танк спустился с моста и углубился в улицы.
– Курить охота, – сказал Ахемен. – Надо бы к ларькам завернуть. У тебя кончились?
– Кончились.
– И у меня. Держи правее. Давай до улицы Китинну и оттуда… Черт!..
Пакор сорвал белую сетку забора и разворотил площадку детского садика.
– Видишь супермаркет? – спросил Ахемен.
– Где?
– Давай, жми прямо. Сейчас увидишь.
Нарядный супермаркет, сверкая ранними огнями, показался перед танком через несколько минут. Пакор прищурился. Румяные безбородые щеки наползли на нижнее веко, превращая и без того небольшие серые глаза в щелочки.
Ба-бах!.. Разлетающиеся, как брызги водопада, стекла гигантской витрины, какие-то красные ошметки, медленно, как во сне, оседающая стена.
В глазах Ахемена загорелся желтоватый огонек восторга.
– Я сейчас обкончаюсь, – сказал он.
Пакор неопределенно хмыкнул.
Танк разворотил мусорные баки и ларьки, переехал ноги спавшего под баками бродяги. Бродяга, беззвучно крича и завывая, забился среди мусора, заскреб грязными пальцами асфальт.
Они остановились у последнего ларька – «ЕВФРАТТАБАК, ОПТОВЫЕ ЦЕНЫ».
– Возьми блок, – напутственно сказал Пакор.
Ахемен полез в карман, затем застыл: рука в кармане, взгляд остекленел, рот приоткрыт.
– Денег нет.
– Что?
– Деньги, говорю, с собой не взял…
– Чего не взял?
Они ошеломленно замолчали – и внезапно расхохотались, как сумасшедшие.
* * *
– Вон там, – сказал Ахемен.