– Почему? – спросил я обиженно.
– Да потому что я работал в этой стране, я был там несколько раз – сказал Холмс убежденно. – Я знаю русский язык, знаю немного русскую культуру, знаком с жизнью этой страны. А что вы, мой друг? Что вы знаете о России? Эта страна сильно отличается от милой нашему сердцу Англии. Мы можем оказаться в ситуации, когда нам придется прятаться среди местного населения. Не будете ли вы мне обузой там в такой ситуации? Не зная языка и обычаев этой страны, вы в таком случае же сразу выдадите нас! А это может стоить нам жизней обоим. Я не хочу вас обижать отказом, но в сложившейся ситуации считаю, что разумнее мне отправиться в Россию одному.
– Я, как говорят в России, тоже не лаптем щи хлебаю, я знаю эту страну не понаслышке – ответил я на чистом русском языке. – Во время службы на востоке я много раз сталкивался с русскими солдатами и офицерами. Не всегда в мирной обстановке. Интересы наших стран в Афганистане и в районах, прилегающих к Каспийскому морю расходятся, как вы знаете. Официально война не объявлялась, но военные действия между нашими войсками и русскими войсками велись. В этом вооруженном противостоянии мне пришлось принять непосредственное участие. Сопровождал я, к примеру, как врач группы наших разведчиков, проникавших на территорию Российской Империи. Перед этим я проходил специальную подготовку. Учил язык, знакомился с культурными особенностями жизни в России. Безусловно, я владею русским языком далеко не в совершенстве, но, несмотря на это из-за меня ни одна группа не была разоблачена и уничтожена. Мы, всегда успешно выполнив задание, возвращались к своим товарищам. Так что я уверен в том, что польза от меня в путешествии по России будет весьма внушительной. Поэтому отбросьте все сомнения. Я вам не буду в России обузой.
– Вот ведь интересно как получается – сказал Холмс удивленно. – Не только вы узнали много нового сегодня обо мне, но и о вас я узнал нечто новое для себя. Я знал о том, что вы воевали в Афганистане, но не думал, что вам пришлось побывать в России.
– Я неоднократно посещал южные окраины этой страны и общался там с русскими людьми на их родном языке – ответил я. – Это помимо того, что мне много раз приходилось лечить русских солдат и офицеров. Многим из них я спас жизнь. Общался я со своими русскими пациентами на русском языке. Я уверен в том, что сейчас в России многие бывшие русские солдаты и офицеры, участвовавшие в восточной компании, поминают меня добром, как своего спасителя.
– Раз так, то тогда приношу вам дорогой друг свои извинения, все сомнения теперь отброшены, решено, отправимся в Россию вместе – сказал Холмс. – Так что давайте завершим сейчас все наши разговоры и начнем собираться в дорогу.
– Вы правы, если наш отъезд намечен на завтра, то времени у нас осталось критически мало – признал я. – Я сейчас же покину вас и начну заниматься подготовкой к нашему отъезду в Россию.
***
Ко времени назначенной встречи с господином Манусевичем-Мануйловым мы были уже практически готовы отправиться в путь. Все необходимые действия мы произвели, все распоряжения нами были отданы, наши чемоданы были собраны, деньги на расходы в пути Холмс мне выдал. Помощники Холмса наняли кэб и перенесли в него наши вещи. Кэб ожидал нас на задворках дома рядом с черным входом. Мы же с Холмсом расположились в кабинете и стали ждать нашего клиента. Незадолго до семи часов вечера Холмс предупредил меня:
– Уясните для себя, пожалуйста, то, что я ничего не собираюсь рассказывать господину Манусевичу-Мануйлову о том, что нас посетил майор Ковалев. Объяснение тут простое. Платон поступил благородно, предупредив нас о том, что из-за конфликта внутри российских полицейских сил возможно в ходе исполнения поручения графа Путиловского у нас могут возникнуть серьезные проблемы. Майор Ковалев был искренен в разговоре с нами и мне совершенно не хочется, чтобы он пострадал из-за своей излишней откровенности. Я понимаю его порыв. Русский офицер явно рассчитывал на то, что я выслушаю его информацию о нашем новом клиенте и откажусь от сотрудничества с господином Манусевичем-Мануйловым. И тут же прекращу всякое общение с этим человеком, узнав то, что мне рассказал о нем майор Ковалев. Но Платон ошибся. Я уже принял для себя решение, и отказываться от него не имею никакого желания.
– Но почему вы не прислушались к словам майора Ковалева? – спросил я. – Ведь его аргументы были весьма убедительными. Господин Манусевич-Мануйлов точно не ангел, а скорее он настоящий бес. Конечно, согласие вами было дано, деньги получены, но всегда есть возможность найти повод для отказа. Вернуть деньги не проблема.
– Признаюсь честно – сказал Холмс. – Дело не в том, что майор Ковалев не смог меня переубедить. Никто не смог бы меня сегодня переубедить в том, чтобы я отказался принять предложение поучаствовать в поимке профессора Мориарти. Ведь я теперь абсолютно уверен в том, что он жив. Вы, мой друг, не можете представить, какие чувства я сейчас испытываю. Великий шахматист, потерявший навсегда своего гениального соперника, наверно переживает невозможность вернуть то время, когда он сражался с равным по силе игроком за шахматной доской. Так и я переживал втайне от всех невозможность вновь столкнуться в битве не на жизнь, а на смерть с этим своим соперником, Наполеоном преступного мира не уступающим мне в хитроумии. Но вот произошло чудо, и мой соперник воскрес из мертвых. Я не могу отказаться от того чтобы попытаться вновь победить Мориарти.
– В любом случае вы можете полностью рассчитывать на меня – сказал я. – Но вернемся к господину майору Ковалеву. Он сказал, что доверенный человек Манусевича-Мануйлова, через которого он ведет все дела, теперь работает на его руководителя главу заграничной агентуры Департамента полиции в Париже господина Рачковского. То есть если мы не предупредим нашего клиента о том, что его человек предал его, то все наши планы станут известны его противникам. Но в тоже время предупредить его мы не можем, потому что это будет не джентльменский поступок по отношению к майору Ковалеву. Какой-то тупик.
– Не беда – сказал Холмс с лукавой усмешкой на лице. – Мы что-нибудь придумаем. Теперь мне хотелось бы рассказать вам, мой дорогой друг о том, что сообщили мне мои помощники. По их информации майор Ковалев спешно покинул Лондон и отправился на материк сегодня рано утром.
– Что же его могло заставить так быстро отправиться в обратный путь? – спросил я. – Вряд ли причиной его поспешного отъезда стал вчерашний неудачный для него разговор.
– И я так думаю – ответил Холмс. – Скорее всего, наш клиент стал слать послания об итогах наших с ним переговоров графу Путиловскому и своему человеку в Париже, который предал его. И послание графу агентам Рачковского удалось перехватить. А сообщение Наделю, и перехватывать не нужно было. После того, как майору Ковалеву и его шефу стало известно, что некий весьма опасный секрет хранит безносый человек в калмыцких степях, то сразу же было вероятней всего принято решение отправить майора в Астрахань.
– Что же нам делать? – спросил я.
– Когда окажемся в Париже, вам, мой друг, следует узнать, не уехал ли в Россию господин майор Ковалев, если уехал, то это будет подтверждением того, что сообщение Манусевича-Мануйлова перехвачены – сказал Холмс. – И хватит об этом. Клиент наш должен уже подойти сюда. Не нужно чтобы он услышал наш разговор.
Наш гость пришел к нам с небольшим опозданием. Первым делом он вручил Холмсу деньги и взял с него расписку. Холмс нетерпеливо спросил нашего гостя: