- Благородный дон, а не приходилось ли вам бывать в Соане?
-Я был в Соане.
-С какой целью?
-Посетить Академию наук.
-Странная цель для молодого человека вашего положения.
-Мой каприз.
-А знакомы ли вы с генеральным судьей Соана доном Кондором?
Румата насторожился.
-Это старинный друг нашей семьи.
-Благороднейший человек, не правда ли?
-Весьма почтенная личность.
-А вам известно, что дон Кондор участник заговора против его величества?
Румата задрал подбородок.
-Зарубите на носу, дон Рэба, - сказал он высокомерно. - Для нас, коренного дворянства метрополии, все эти Соаны и Ируканы, да и Арканар, были и всегда останутся вассалами имперской короны. - Он положил ногу на ногу и отвернулся.
Дон Рэба задумчиво глядел на него.
-Вы богаты?
-Я мог бы скупить весь Арканар, но меня не интересуют помойки…
Дон Рэба вздохнул.
-Мое сердце обливается кровью, сказал он. - Обрубить столь славный росток столь славного рода!.. Это было бы преступлением, если бы не вызывалось государственной необходимостью.
-Поменьше думайте о государственной необходимости, - сказал Румата,
-и побольше думайте о собственной шкуре.
-Вы правы, - сказал дон Рэба и щелкнул пальцами.
Румата быстро напряг и вновь распустил мышцы. Кажется, тело работало. Из-за портьеры снова выскочили трое монахов. Все с той же неуловимой быстротой и точностью, свидетельствующими об огромном опыте, они сомкнулись вокруг еще продолжавшего умильно улыбаться брата Аба, схватили его и завернули руки за спину.
-Ой-ей-ей-ей!.. - завопил брат Аба. Толстое лицо его исказилось от боли.
-Скорее, скорее, не задерживайтесь! - брезгливо сказал дон Рэба.
Толстяк бешено упирался, пока его тащили за портьеры. Слышно было, как он кричит и взвизгивает, затем он вдруг заорал жутким, неузнаваемым голосом и сразу затих. Дон Рэба встал и осторожно разрядил арбалет. Румата ошарашенно следил за ним.
Дон Рэба прохаживался по комнате, задумчиво почесывая спину арбалетной стрелой. «Хорошо, хорошо, - бормотал он почти нежно. - Прелестно!..» Он словно забыл про Румату. Шаги его все убыстрялись, он помахивал на ходу стрелой, как дирижерской палочкой. Потом он вдруг резко остановился за столом, отшвырнул стрелу, осторожно сел и сказал, улыбаясь во все лицо:
-Как я их, а?.. Никто и не пикнул!.. У вас, я думаю, так не могут…
Румата молчал.
-Да-а… - протянул дон Рэба мечтательно. - Хорошо! Ну что ж, а теперь поговорим, дон Румата… А может быть, не Румата?.. И, может быть, даже и не дон? А?..
Румата промолчал, с интересом его разглядывая. Бледненький, с красными жилками на носу, весь трясется от возбуждения, так и хочется ему закричать, хлопая в ладоши: «А я знаю! А я знаю!» А ведь ничего ты не знаешь, сукин сын. А узнаешь, так не поверишь. Ну, говори, я слушаю.
-Я вас слушаю, - сказал он.
-Вы не дон Румата, - объявил дон Рэба. - Вы самозванец. - Он строго смотрел на Румату. - Румата Эсторский умер пять лет назад и лежит в фамильном склепе своего рода.