Металлический ящик открыли. В нём оказались аккуратно сложенные маленькие полиэтиленовые пакетики, в которых находились большие, величиной с лесной орех, бриллианты, и к каждому камню приложен геммологический сертификат.
Всё содержимое металлического ящика выложили на отдельный стол для проверки.
Мистер Коне в белых перчатках, резко контрастирующих с его чёрной кожей, подошёл к столу и взял несколько пакетиков. Он вынул один камень и посмотрел на него сквозь специальную лупу на штативе, больше напоминающую микроскоп. Потом сверил свой результат осмотра с геммологическим сертификатом. Оставшись доволен результатом, он передал камень шейху, который с лупой стал тоже его внимательно рассматривать. Удовлетворившись, шейх одобрительно кивнул.
Мистер Коне то же самое проделал ещё с несколькими камнями. Арабы удовлетворённо кивнули, они получили именно то, что ожидали.
Бриллианты, действительно, были великолепные, тяжело было найти что-либо подобное по предложенным продавцом ценам и в таких количествах.
Наконец, геммолог проверил ещё один камень и посмотрел на шейха, но тот едва заметным движением руки дал понять Коне продолжать работу. Геммолог в знак согласия молча кивнул головой, тщательно упаковал бриллиант в мешочек и положил его вместе с сертификатом в ящик. Затем взял со стола другой бриллиант и также начал его внимательно рассматривать сквозь лупу.
Роберт внимательно наблюдал за действиями геммолога.
Прошло уже полчаса, но геммолог не просмотрел даже половины камней. Он очень тщательно проверял их соответствие сертификатам и ещё более тщательно упаковывал, и укладывал всё снова в металлический ящик.
Несмотря на официальность мероприятия, в комнате никакого напряжения не было. Чехи с шейхом через переводчика-араба о чём-то тихо беседовали.
Роберт подошёл поближе к геммологу и шёпотом спросил на французском:
– Господин Коне, Вы проживаете в самом Конакри?
– Нет, месье Бланш, – ответил Коне, не отвлекаясь от работы, – когда умер мой большой друг господин Лансана Конте, президент республики, мне пришлось уехать. В начале 2009 года я выехал в ЮАР. Там и живу до сих пор. Там вся моя семья.
Коне говорил спокойно, внимательно вглядываясь сквозь увеличительную линзу в очередной кусок обработанного углерода.
Вдруг в комнату вошёл банковский клерк и обратился к Роберту:
– Мистер Бланш, вас к телефону.
В телефонной трубке Роберт услышал взволнованный голос своего друга, начальника службы безопасности компании Йована.
– Роби, у нас нарисовалась проблема. Я сейчас получил информацию из клиники. У Зимме не инфаркт. В крови обнаружили мощнейший токсин. – Йован остановился, а потом почти шёпотом добавил: – Роберт, это отравление.
Последнее слово он выговорил медленно, по слогам.
Роберт слушал молча. Он был ошеломлён. Йован тихо продолжил:
– Я не знаю, с какой стороны копать, но надо спокойно разобраться, в чём тут дело и кому всё это выгодно. Кое-кто попытался вывести геммолога из игры.
– Йован, ты шефу говорил?
– Роланду? Конечно! Он бросил всё и уже едет в офис. Но я тебе решил лично обо всём сообщить.
Роберт понимал: надо что-то предпринять и немедленно. И именно до подписания контракта и начала транзакций. Если сделка с «душком», то их компания попадёт в серьёзный скандал. На кону авторитет всей компании.
Когда Роберт вернулся в комнату для переговоров, там ничего не изменилось.
«Кому выгодно сорвать сделку? – размышлял он, разглядывая присутствующих. – Арабам? – Нет. Деньги они переслали в банк, счёт тоже проверен, там всё нормально. От работы с кешем они сразу отказались. Здесь всё чисто. Руссикие? Бриллианты здесь. Всё тщательно проверено. Более того, проведена двойная проверка соответствия камней сертификатам. Господин Зимме вчера в ресторане восхищался качеством алмазов. Он говорил, что каждый камень как минимум на пятьдесят процентов стоит дороже, чем предлагают русские. Этот геммолог, Коне, тоже надёжный специалист. Его нашли сами арабы и проверили. Здесь тоже как будто всё чисто».
Но Роберт понимал, что если господина Зимме отравили, то его болезнь и замена геммолога – это звенья одной цепи. Неспроста всё это. Ведь пункт о пяти процентах штрафа за нарушение сроков – это требование именно со стороны русских, со стороны продавца.
Роберт ещё раз осмотрел комнату. Все спокойно беседовали и ожидали, когда геммолог закончит свою работу.
Роберт внимательно посмотрел на геммолога, и вдруг ему пришла в голову сумасшедшая догадка, но её надо было проверить так, чтобы всё выглядело совершенно естественно.
Он подошёл к Коне и спросил на бамбара13:
– E be moun fo, a kani?14 – Роберт решил спросить именно на бамбара, которым Тревор из его сновидений владел в совершенстве. Никогда ему ещё не приходилось использовать этот язык, но если Коне тот, за кого себя выдаёт, значит, он должен его понять. В Конакри на бамбара говорят почти все параллельно с французским, а в провинции и подавно.
Но Коне не ответил. Он держал в руках большой круглый бриллиант и делал вид, что не слышит Роберта.
– А be dioli soro sissan?15 – ещё раз громко спросил Роберт и вплотную подошёл к Коне.
Геммолог озадаченно продолжал молчать, всматриваясь в бриллиант сквозь лупу, словно ничего и не происходило.
Арабы обратили внимание на замешательство у стола геммолога и замолчали. Чехи, очевидно, занервничали, а один из них, сославшись на телефонный звонок, вышел из комнаты.
В комнату сразу же вошёл банковский офицер. Он спросил Роберта, что случилось.
Роберт стоял и смотрел на Коне, ожидая ответа на свои вопросы, но Коне молчал. Он продолжал разглядывать тот самый бриллиант, даже не разглядывать, он прикипел к нему взглядом и, казалось, не дышал.
Тишину нарушил чех. Он со свойственным чехам акцентом неуверенно сказал:
– Всё нормально. Просто при виде бриллиантов у людей иногда сдают нервы. Большие деньги, большая нервозность.
Мехмет подошёл к Роберту и спросил его, что случилось.
Роберт посмотрел на шейха, потом на Мехмета и ответил по-арабски:
– Нет, не нормально, господа. Этот человек не тот, за кого себя выдаёт. Он не гвинеец. И вряд ли он Коне. Мне только что сообщили, что наш геммолог, господин Зимме, был отравлен.
Шейх кивнул, и один его охранник подошёл вплотную к сидевшему напротив чеху, а второй – к геммологу. Банковский офицер по рации вызвал службу безопасности банка. Растерянный Коне с обильно вспотевшим лбом оглянулся и дрожащими руками обречённо опустил камень в металлическую коробку.
Мошенническая афера была простой и в то же время дерзкой, хитроумно изощрённой.
Первую проверку соответствия камней проводил господин Зимме, которому арабская сторона полностью доверяла. После этого его устраняют. Вариант отравления был самым простым и, учитывая радушный и общительный характер Зимме, не требовал большой дополнительной подготовки. Во время разговора геммологу незаметно подсыпали яд прямо в еду на столе.
Если арабы впоследствии откажутся от сделки из-за отсутствия геммолога, они вынуждены заплатить огромную неустойку в пятьдесят миллионов долларов. Терять деньги из-за отказа от готовой сделки никто не захочет. Естественно, покупатель обратится к ведущим специалистам Антверпена или Израиля в поиске опытного геммолога. В свою очередь, получив информацию о выбранном стороной покупателя геммологе, мошенники сделали всё, чтобы устранить его, предложив более выгодную работу, от которой тот не смог отказаться.
Далее через ничего не подозревавшего работника израильской биржи мошенники предлагают господина Коне, которого там все знают и уважают.