Была надежда их обнаружить. Если не живыми, то хотя бы тела. В любом виде, – генерал помолчал. – Хоронить можно и в закрытых гробах. А еще лучше – кремировать. Урну с прахом вскрывать бессмысленно…
– Деньги родным выплатили?
– Люди не признаны официально умершими…
– Из-за вашей бюрократии и случается такое! – президент сердито хлопнул ладонью по листкам. – Выплатить немедленно! В первую очередь этой Голуб!
– Не возьмет.
– Она так богата?
– Кое-какие деньги в банке есть. На несколько лет хватит.
– Даже богатые не отказываются от денег.
– Эта откажется – я говорил с ней. После того, как получила письмо Телюка, она прорвалась ко мне на прием, – генерал поежился. – Сами знаете, в наших стенах люди не очень-то позволяют себе. А эта вела себя как в обувной мастерской, где ей каблук плохо прибили. Думал, глаза мне выцарапает! Фурия! Какие дурни женятся на таких?!.
– Объяснить ей спокойно, как мне, не могли?
– Операция секретная…
– Нужные слова всегда можно найти! – президент встал из-за стола и прошелся по кабинету. Генерал тоже встал. – Как ведут себя другие родственники пропавших?
– Родителям Телюка пока ничего не сообщали, мать и отец Ноздрина-Галицкого плачут. Евдокия объяснений не требует.
– Какая Евдокия?
– Гражданская жена Ноздрина.
– Не волнуется за мужа?
– Говорит, что он жив. Что Телюк тоже жив. Что оба сейчас далеко и обоим угрожает опасность. Серьезная опасность. Евдокия тоже приходила ко мне, вместе с Голуб. Но не скандалила.
– Она на картах гадает или ясновидящая?
– Что-то вроде того.
Президент намерился сказать, но покосился на экран монитора, где совсем недавно демонстрировался секретный фильм и смолчал.
– Говорить с Голуб все равно придется, – сказал задумчиво после долгой паузы. – Силой мы ничего не добьемся. Самый лучший вариант – она должна лично опубликовать опровержение на свою статью в Интернете.
– Не согласится, – уныло сказал генерал. – Вы же читали! Чтобы изменить такую позицию…
Президент посмотрел на генерала, затем – на часы.
– Сейчас шестнадцать двадцать две. В двадцать два ноль-ноль я приму Голуб и эту Евдокию. Ясно?
– У Голуб годовалый ребенок.
– Подождет в приемной! Поспит на диване, – поправился президент.
– Если откажутся идти добровольно, можно применить силу?
Президент внимательно посмотрел на своего генерала. Улыбнулся.
– Возьмете у главы администрации официальное приглашение, на гербовой бумаге. Думаю, этого достаточно.
– Разрешите идти! – обрадовано спросил генерал.
– Разрешаю! – сказал президент. – Вот что, Сергей Иванович! – остановил он генерала уже у самой двери. – Цечоева вы мне все-таки достаньте! Хоть из-под земли! Тогда я окончательно закрою эту тему.
Не дожидаясь ответа, президент пошел к столу.
Глава двенадцатая
Сторожа предупредила о приближении врага еще с вечера, поэтому первые разъезды половцев, с рассветом появившиеся на лугу перед городом, не застали защитников врасплох.