Гангрена началась. Пилил кость по живому. Парень здоровенный, почти как ты, боялся: махнет кулаком – и самого зашивать придется. Ничего, утерпел, Только просил: "Быстрей, боярин, быстрей!"
Кузьма остановился у мешка, на котором лежал рослый молодец с легким пушком вместо бороды, откинул одеяло. Вместо правой ступни у раненого была культя, обмотанная холщовой тряпкой.
– Уже почти не гноится! – с гордостью сказал Кузьма. – Скоро и свадьбу играть можно. Так, Федор?
– Кому я нужен без ноги?! – угрюмо ответил раненый.
– После этой войны и безруких бабы разберут, – вздохнул Кузьма, – а тебя, молодого…
– Я гридень княжий. Как служить?
– На коне можно и без одной ноги. Левую в стремя – и в седло. А для сабли и щита руки есть. Там, откуда я пришел, одного безногого большое войско уже много лет ловит. По горам и долам. И все без толку.
– Он хан? – заинтересовался Федор, которого почему-то обрадовали последние слова. – Как Кончак и Кза?
– Хуже, – еще раз вздохнул Кузьма и повернулся к Улебу. – Идем, княже, к столу. А то хозяйка заждалась – у двери стоит, а позвать не решается…
* * *
Первую чару выпили молча. Улеб сморщился, жадно втягивая ноздрями воздух, и Кузьма торопливо подвинул ближе блюдо с огурцами.
– Закуси, княже. Вино сильно хмельное, забыл сказать.
– Заморское? – спросил Улеб, хрустя огурчиком. – Из греков?
– Сам делал. В моей стране все такое пьют.
– Крепкое, – задумчиво сказал Улеб, – и в голову ударило. Тепло по телу пошло. Медом пахнет, но вкус другой – горький. Меда я ведро на пиру выпить могу. Огурцы вкусные, – он взял с тарелки второй огурчик. – Хозяйка делала?
– Сам малосолил. Выпей еще, княже!
– Осторожнее! – воскликнул Вольга, видя, как Кузьма наполняет чашу Улеба до краев. – Это ж водка!
– Вино, – поправил Кузьма, ставя на стол глиняную баклагу. – Медовое, зельеное. Здрав будь, княже!
– И вы, бояре! – степенно ответил Улеб, поднимая чашу. Осушил и снова захрустел огурцами.
– Мясо пробуй, княже! – заторопился Вольга, придвигая Улебу большую латку (глиняную сковороду) со скворчащим в жиру содержимым. – Вкусное, жирное.
– Попробую! – пообещал Улеб, не переставая хрустеть огурцами. – Потом.
– Ну а мы сейчас, – весело сказал Кузьмы, цепляя ножом большой кус жирной свинины. Положил себе на блюдо и, нарезая кусками, стал с аппетитом есть, не обращая внимания на грозные взгляды Вольги. Тот, поняв тщетность своих усилий, вздохнул и последовал примеру Кузьмы.
Кузьма еще не раз наполнял чашу Улеба. Тот упорно уничтожал огурцы (по знаку Кузьмы принесли еще блюдо), не обращая внимания на мясо. И скоро это сказалось. Лицо Улеба раскраснелось, глаза заблестели. Он лихо шлепнул пониже спины подносившую закуску Меланью (та радостно взвизгнула), затем перевел взгляд на стоявшую в дверях и следившую за подносом блюд Марфушу.
– Окажи честь, бояриня! Сядь с нами!
Краска залила лицо хозяйки.
– Срам!
Улеб захохотал.
– Вот так! – весело шепнул Кузьма Вольге.