Крики людей и животных заполнили все вокруг. Выбежавшие следом за конными горожане, добивали раненых и вязали ошеломленных степняков.
– Спаси тебя бог, боярин! – поклонилась Ярославна Кузьме.
– Что ты, княгиня! – подскочил Михн. – Люди увидят!
– Пусть видят! – решительно сказала Ярославна, утирая с лица слезы, – Пусть видят, кому обязаны жизнью своей, кого поминать должны еще много лет и детям своим это наказать! Спаси тебя бог, боярин, за отвагу твою, за доброту, а паче всего за ум твой великий и светлый навеки! За чужих тебе людей ты бился, как своих, не ропща и требуя награды, как другие. Я этого никогда не забуду!
Кузьма отвернулся к заборолу. Сеча, кипевшая перед стеной, двоилась и расплывалась…
* * *
– Как тебя зовут?
– Магомад.
– Врешь, собака!
Кат, услышав восклицание Вольги, сощурился и с размаху ожег плетью подвешенного за связанные руки пленника. На голой спине пытаемого мгновенно вспух багровый рубец.
– Зачем лжу говоришь боярину?! – прошипел кат и снова размахнулся.
– Стой!
Подскочивший Кузьма перехватил руку ката. Тот обиженно покосился:
– У меня заговорит, боярин! Всю правду скажет!
– Один уже заговорил! – недовольно сморщился Кузьма. – Закопали неделю тому. Не так надо!
Кузьма повернулся к Улебу.
– Дозволь, князь, нам с ним сглазу на глаз… Человек этот с нашей стороны, тебя сторожится. Нам скажет.
– Думаешь? – сощурился Улеб.
– Дай попробовать!..
Улеб пожал плечами и вышел. Следом, подчиняясь знаку Кузьмы, отправился, что-то недовольно бурча себе под нос, и кат. Когда они остались только с Вольгой, Кузьма молча развязал ремни на руках пленного, подвел к скамье. Затем протянул глиняную кружку с водой. Пленник жадно схватил ее.
– Ты ему еще личико помой! – хмыкнул Вольга. – За все хорошее, что сделал!
Кузьма отмахнулся. Подтащив здоровой рукой скамью поменьше, сел напротив пленника. Тот смотрел настороженно.
– Откуда ты, Магомад? Из какой стороны?
– Не знаю, – хрипло сказал пленник.
– А кто твои родители?
– Не знаю.
– У тебя есть жена, дети?
– Не знаю…
– Дать бы тебе! – Вольга раздраженно плюхнулся на скамью рядом Кузьмой и вдруг схватил пленника за горло. – Что ты мульку гонишь?! Дурачка из себя корчишь?!. Не знает он! Мы знаем! Уж я-то тебя разглядел!.. Ты Карим Цечоев, он же Мумит, он же Музыкант! Террорист и убийца, похититель детей. Сколько матерей из-за тебя, гнида, плачет, сколько ты детей осиротил?! Ты будешь здесь нам…Что и пещеру забыл?! Да я тебя!..
Пленник задавленно хрипел, испуганно глядя на разъяренного Вольгу.
– Погоди! – Кузьма мягко отстранил друга. – Успеешь еще! Дай мне!
Он повернулся к пленнику.
– Почему о себе ничего не знаешь?
– Не помню.
Вольга зло цыкнул, но Кузьма упредил его движение.
– Совсем ничего?
Пленник кивнул.