– «Асти Мондоро»! - возмущенно вякнул официант, но дальше свою мысль не развил.
Андрей коротко припечатал стеклянное оружие к затылку задержанного, и тот затих. Борис со стоном откатился в сторону и, растянувшись рядом с убийцей, прижал руки к груди. Соловьев перевел ошарашенный взгляд на пульсирующую между пальцами Боба темно-красную жидкость, затем на неразбившуюся бутылку, на испачканные чужой кровью, скованные наручниками запястья задержанного, затем на притихших гостей и снова на Боба.
– Элитное же, - недовольно выдергивая из пальцев Андрея шампанское, проскрипел официант, - сто евро бутылка!
Соловьев тяжело опустился на колени рядом с Борисом и заглянул под его ладонь. Удар ножа пришелся чуть левее грудины. Андрей не знал точно, но по его представлениям именно там находилось сердце. Словно отвечая на эту мысль, Борис криво улыбнулся и процедил сквозь сжатые зубы:
– Один удар… Профи, я же говорил… даже режет наверняка… Большой палец на лезвии, короткий выпад от локтя, плечо неподвижно… Заметить невозможно. Да и в сердце иначе не попадешь, разве что случайно… Хитрая техника, но если освоил - результат стопроцентный. Ведь такую рану ни перевязать, ни зажать…
– Молчи, - приказал Андрей. - Нет таких ран, чтобы в больнице вашей не зашили! Сейчас тебя к Плейшнеру отвезем…
– Не доедем, Соловей… - Борис улыбнулся бледными губами.
– Степан! - рявкнул Соловьев. - «Скорую» и группу!
– Вот, знакомься, - слабо шевельнув кистью, сказал Борис. - Гроза всей округи. Гражданин Призрак…
Андрей небрежно перевернул еще не очнувшегося убийцу на спину.
– Юрист?
– Он самый.
– Как же я его не раскусил? - удивленно пробормотал Соловьев.
– Не отточил ты еще свой талант, - Борис усмехнулся, но его лицо тут же исказила гримаса боли. - А помнишь историю про подрывника? Того, педанта…
– После расскажешь. Силы побереги…
– Нет, братишка, в этот раз ты меня не допрешь, - Борис был уже бледен как мел.
– Молчи, Боб, ради бога, молчи! Сейчас мы тебя отвезем. Вон уже белые халаты по ветру развеваются…
Санитары проворно уложили Бориса на носилки и почти бегом бросились вниз по лестнице. Соловьев, стараясь не отставать, бежал рядом.
– К Палычу иди… - отмахиваясь от кислородной маски, прохрипел Борис, - завтра прямо с утра… он тебе поможет…
– Ты сам мне поможешь, - Андрей с трудом удерживал готовый перекрыть глотку комок. - Выйдешь с больничного и поможешь…
– Со справки о смерти на работу не выходят, - Борис сжал зубы, но губы его растянулись в улыбке.
– Боб, если умрешь, я тебя убью! - Соловьев уже не сдерживал слез. - Все же только начинается! Жизнь, работа…
– О, осознал! - майор чуть приподнял указательный палец. - Бывай, братишка…
Дверцы черного микроавтобуса, схожего со «Скорой» разве что наличием мигалки, захлопнулись, и машина умчалась в промозглую тьму октябрьского вечера.
Рядом с Андреем встал кто-то с зажженной сигаретой.
– Что за «хитрая техника» такая? - едва слышно пробормотал Соловьев.