– Осторожно на эскалаторе, – бросил через плечо Забаровский приклеившемуся к спине другу, – береги ноги.
Москва спешила на работу. На движущуюся лестницу народ набился битком, стояли впритык, принюхиваясь к подземной скупости воздуха. Забаровский оттоптал ботинки пожилого соседа.
– В ваши годы, юноша, пора стоять на своих ногах. – Обдали столичным сарказмом.
– Ради Бога, простите. – Виновник потупил взор.
Сход с эскалатора прошел без эксцессов, вывески помогли вынырнуть из-под земли прямиком к Казанскому вокзалу на мини-рынок.
«Спорт-Экспресс»! – Руслан впился глазами в пахнущую типографской краской газету. – У нас только рекламируют, а здесь уже продают».
– Бесплатная лотерея! – Сутулый мужичок вложил в руку Малышева билет. – Можете сразу проверить – выиграли или нет. За углом, я покажу…
Глеб машинально последовал за незнакомцем.
Мир Забаровского сжался до мелкого шрифта, вожделенные пальцы выхватили спортивное издание, развернули. Сердце упало в подреберье, вырвался упаднический выдох, едва прочел: «2 июля 1994 года футболист сборной Колумбии Андрес Эскобар был застрелен после возвращения домой за то, что забил на мундиале гол в свои ворота. Убийца фактически казнил футболиста, выпустив в него 12 пуль на автостоянке ресторана».
Чемпионат мира уже начался. Брянец переживал от невозможности посмотреть все матчи. Колумбийцы – фавориты, по мнению Пеле, не вышли из группы, но не убивать же из-за этого!
– Молодой человек, оставьте в покое газету. – Продавец вырвал бумагу из рук, оставив черноту на подушечках пальцев, вернул в отведенное место.
Московская порода видна сразу.
– Даже посмотреть нельзя? – удивился Руслан, привыкший к уступчивости брянских лоточников.
– Это же вам… не читальный зал. – Мужчина продолжил раскладывать прессу.
– И сколько стоит?
Озвученная цена показалась дороговатой. Забаровский огляделся, друга след простыл. Юноша по наитию двинулся рядами рынка, осматривая покупателей. У грязного столика с коробкой из-под видеомагнитофона, стоял знакомый рюкзак.
– Задави его деньгами! – подзуживал Малышева сутулый. – Он такой же студент, как и ты!
Скромный очкарик стоял рядом с аналогично активным «продавцом» лотерейных билетов. По ту сторону стола – крупье – пухленькая блонди в черной кожанке, спрятавшаяся в тени за тонировкой солнцезащитных стекол, сказала:
– Если денег больше нет, то видеомагнитофон достается молодому человеку в очках.
– Поищи, – змеем-искусителем шипел в ухо брянцу «раздавец» лотереи, – когда еще такой шанс выпадет? Можешь выиграть японский видак!
– Что тут происходит? – подоспел Руслан.
– Выиграл видик, но у этого парня тоже оказался выигрышный билет… Решили устроить аукцион… Ты мне займешь, если не хватит?
– И много уже потратил?
– Восемнадцать тысяч.
Родители дали деньги на два месяца при условии строжайшей экономии, к сентябрю обещали прислать еще.
– Та-ак, – понял Забаровский, – пошли отсюда.
– Тоже мне друг называется! – обиделся за Глеба сутулый, преграждая путь отступления. – Каких-то восемнадцать штук, а видик стоит лимон двести! Вместо того, чтобы помочь и уйти победителями… Прикиньте сколько фильмов посмотрите! Брюс Ли, Джеки Чан, Арнольд со Сталлоне! Парни, вы совершаете серьезную ошибку.
– Ошибка в том, что мы связались с вами. – Лидер тянул за рукав упирающегося приятеля. – Как ваши действия классифицируются по УК РФ? Мошенничество?
– Дурак! – сплюнул «раздавец», но с дороги ушел. – Такой шанс!
Руслан увидел зевающего, прохаживающегося с ленцой лейтенанта милиции.
– Товарищ милиционер, нас ограбили! Вот эта шайка!
Глава VIII
В Пермь
Шайка активно сворачивалась. Крупье убежала за угол, очкарик с подсевалами мгновенно собрали столик, сутулый прихватил коробку «видика».
– Держите их! Убегают! – Забаровский пытался подстегнуть к раскрытию преступления.
Но «власть» не спешила употребить власть.
– Документы! – гаркнул лейтенант нетерпящим возражения ором и одернул рукав. – Стоять!
Подстегивающий застыл, как жена Лота, у Глеба рюкзак содрогнулся от оторопи. Мошенники благополучно скрылись.
– Достаем, показываем… – К милиции вернулась ленца.
Выуженные из закоулков сумок паспорта очутились в загребущих руках «власти».
– Та-ак, – зевнул лейтенант, – с какой целью в Москве?
– Проездом. – К Руслану начало возвращаться присутствие духа, но эффект оценил, на будущее.
– Проездом куда? – Милиция изучала документы.
– В Пермь.
– С какой целью?
– Поступать.
– А друг у тебя что, немой?
– Да.
Начал дакать, переключиться сложно. «Власть» подозрительно оглядела Малышева.
– То есть нет, но он – молчун, – исправился Забаровский.
– Дача ложных показаний… – Лейтенант вернулся к паспортам.
– Просто оговорился.
– Пройдемте.
– Куда?
– В отделение.
– Зачем?
– Писать заявление. Вас же ограбили?
– У нас поезд через час.
– Поедете на следующем.
– Товарищ лейтенант, мы погорячились, нам показалось… – залепетал лидирующий.
– Что за детский лепет?! – искренне возмутилась милиция. – В отделение.
– За что? У нас же нет никаких претензий.
– Нападение на должностное лицо при исполнении, нарушение порядка в общественном месте, дача ложных показаний… – инкриминировал страж порядка.
– Да я оговорился, машинально… Товарищ лейтенант, ну простите нас на первый раз… Через час уедем, и поминай, как звали!
– Вы что думаете, Москва – это место, где можно бегать и орать, что вздумается?! – наорала «власть». – Москва – это столица нашей Родины! Место образцовой культуры и морали! Зарубите себе на носу!
Нравоучительная лекция растянулась на четверть часа, юноши молча внимали.
– Ладно, на первый раз прощаю. – Лейтенант подустал, вернул паспорта. – Но больше мне не попадайтесь.
Ребята понуро смотрели вслед вальяжно удаляющемуся «закону».
– Нда уж. – Руслан вздохнул. – Вместо того, чтобы ловить преступников, милиция чуть нас не загребла.
– Каких преступников? Могли бы выиграть видик…
– Вот, дурья башка! Ты так ничего и не понял? Тебя же развели! Это чистой воды кидалово. Видел, как они дружно смотались? Ты со своей астрологией совсем с ума сойдешь, жизни не замечаешь.
Верный друг почесал затылок, поморщил нос.
– Ладно, пойдем.
Они побрели к вокзалу.
– А вот интересно, – пытался сгладить Малышев, – если бы им попался миллионер, хватило бы у них денег его кинуть?
– На миллионера может быть и не хватило. Эх, Глеб, какой же ты, в сущности, ребенок! – Забаровский сердился, но сочувствовал. – У тебя деньги остались?
– Две тысячи. И это на все время.
– Что-нибудь придумаем, моя мать поможет. Не робей, прорвемся! Ну, куда ты снова пошел?
Увлекающийся приятель буквально добежал до бомжеватого старьевщика, разложившего истрепанные книги.
– Опять литература? – разочаровался ведущий, догнав ведомого.
Малышев, словно реликвию, сжимал потрепанную книжку в рассыпающемся переплете, будто горный воздух вдыхал помойный запах обложки.
– Ты еще встань на колени и помолись на нее.
Глеб пальцем провел по латинской надписи «Адемарус».
– Уверен, что тот?
– Абсолютно! Смотри года… тысяча девяностый… девяносто четвертый. Любитель истории пролистнул страницы. – Сколько стоит?
– Пять тысяч, – заломил цену продавец, видя крайнюю заинтересованность.
– У меня осталось только две. – Одержимый достал вспотевшие бумажки из заднего кармана.
– Значит, положь обратно.
Лоточник протянул руку к книге, но Малышев прижал бесценный «огарок» к груди, точно дитя, схватившее в магазине заветную игрушку.
– Брось, Глеб. – Приятель потянул за локоть. – У тебя и так денег нет, а еще жить…
– Руслан! – взмолился товарищ. – Займи мне три тысячи, пожалуйста!
– У меня тоже негусто. Как отдавать будешь?
– Заработаю!
«Заработаю» звучало, как «украду». Малышев не вспомнил про родителей – сами сводили концы с концами.
– Ладно, дай-ка мне эту книженцию.
Глеб неохотно расстался с «игрушкой». Забаровский повертел в руках, небрежно полистал.