Незаметно наступили вечер, а за ним и ночь. Сил дойти до спальни не было, и она, прикрывшись пледом, уснула прямо на старом диване. Дальше индеец, укол. Мрак.
Теперь надо принять решение. Не вызвать – развязать руки индейцам. Про Арахнаила можно и промолчать. Вызвав полицию, она ждала их на крыльце, грея руки о кружку с обжигающим кофе. Солнечный диск, золотил небо уже холодными лучами. Любуясь рассветом, она еще раз подумала о Сурии и ночном происшествии, нереальном в этом до боли знакомом мире.
Разрушив тишину пробуждающейся природы, подъехала полицейская машина. Из автомобиля показалась фуражка, а затем кряхтящее пузо. Зеркальные очки, скрывающие половину лица и блестящий жетон на впалой груди ловили солнечных зайчиков и отражали на давно некрашеную стену дома.
– Вызывали полицию, мисс? Что у вас произошло?
– Ночью в дом вломился индеец.
– Прям так уж индеец, мисс. Что-нибудь пропало, мисс?
– Нет, я не знаю, испорчены вещи, взломаны двери.
– В доме нет ничего ценного? – кряхтел Гарри ступая прямо на уцелевшие безделушки.
– Есть, но вор до них не добрался.
Дом опять наполнился хрустом. Дана съежилась и посмотрела на обувь полицейского, треккинговые ботинки, такие же как на индейце.
Полицейский дотащил себя до кухни и причмокнул, увидев раскуроченный замок.
– Преступник угрожал вам, мэм?
– Мисс, – поправила его Дана. – Нет, уколол чем-то, думаю снотворным. Я силилась встать, но не смогла.
– Спали. Что это за дверь? – ткнул полицейский фонариком в рольставни мастерской.
– Мастерская.
– Откройте.
– Я проверила, в ней ничего не тронуто.
– Я требую открыть дверь! – взвизгнул полицейский и Дана оторопела.
Во дворе послышался скрип тормозов Хлопнули двери, громкоговоритель взорвал повисшую тишину:
– Мисс, вы в доме? Это полиция. Во дворе неизвестный автомобиль с фальшивыми опознавательными знаками.
Дана и посмотрела на стоящего перед ней полицейского, затем на руки. Последний, несмотря на лишний вес, прытью бросился к окну. Дана побежала к центральному входу и закричала:
– Преступник в доме! Он пытается выпрыгнуть в окно.
Время замедлилось. Раздался звон разбитого стекла. Дана повернулась. Осколки взлетели вверх и рухнули, усыпав пол, на котором уже валялась куртка полицейского, натянутая на массивный накладной живот. Донесся шум возни, выстрелы. Дана выглянула в окно. На промёрзшей земле лежал индеец: обнаженный торс, весь в мелких царапинах, длинные волосы собранные в хвост под сбитой фуражкой и чистый взгляд на открытом лице. Он перебирал губами, силясь, что-то сказать, но Дана не слышала. Полицейские заковали индейца в наручники и потащили к машине.
– Мы взяли его, мэм, – вернулся один полицейских в дом.
– Мисс, – поправила его Дана, пытаясь оправиться от шока.
– Вы пострадали?
– Нет, вы вовремя.
Полицейский проверили дом и предложили поставить охрану, но Дана отказалась.
– Преступник пойман, но у него могут быть сообщник. Красивой девушке не стоит жить одной, – подмигнул полицейский.
– Сегодня вернется мой парень, – соврала Дана.
Закончив с формальностями, она наконец-то осталась одна. Провозилась с уборкой до самого вечера и без сил рухнула на диван. Теперь можно было вернуться к манускрипту и найти лабораторию для диагностики пыли. Еще бутыль. «Надо выяснить ее секрет», – терзала себя Дана. Оставаться на ночь без защиты было рискованно.
Дана затащила в мастерскую матрас, немного еды и заперлась изнутри. Наконец-то открыв манускрипт, она с жадностью принялась за перевод. Вторая страница начиналась с довольно смелых заявлений.
«Все ваши знания ложь. Они фрагментарны и непоследовательны. Смотрите в вверх, принимая собственное отражение за искорки жизни. Копошитесь, как котята в коробке, думая, что это весь мир. Разглядываете трещины на потолке, считая куски штукатурки Вселенными.
О, как же вы ошибаетесь!
Говорите о равенстве и свободе, не зная о том, что все мы являемся пищей для монстра. Червь стал равным по телу, но не по духу.
Приложите ухо к стене и услышите дыхание монстра.
Он абсолютное зло!
Думаете Лига наше спасение. Нет!»
За дверьми мастерской раздалось шуршание и Дана предупредительно вернула манускрипт в сейф. «Дана, дорогая, ты здесь? Мы слышали новости», – донесся до нее голос Граерса.
Патруль
– Аруха! – закричал Вагес изнараильское приветствие, схватил испуганного паренька двумя руками за нагрудный карман худи и приподнял над землей.
– Чего вы хотите? – испуганно заскулил худой взъерошенный мальчишка лет восемнадцати.
И так довольно щуплый, на фоне крепкого сбитого Вагеса, он смотрелся ребенком.
– Познакомиться, – прыснул со смеху Вагес. – Подъезжаю, смотрю красава один на пустыре.
– У меня здесь свидание, – скулил паренек, болтая в воздухе светоотражающими кроссовками.
В вечерних сумерках они выделялись ярким слепящим пятном.
– Со мной? – продолжал издеваться Вагес.
– Нет. Она не пришла, я замерз, собирался уходить и здесь вы, – дрожал паренек.
Речь его, не то от страха, не то от холода, была заторможённой, а выпученные глаза лезли из орбит. Осенний холодный ветер проник под легкую куртку униформы и Сейд поежился. Он не любил городские задворки. Даже небо, высокое и яркое в центре, куполом съёживалось к окраине.
– Кто вы? – ныл паренек.
– Расскажи ему, Сейд, кто мы и обыщи. Надеюсь, это мурло не успело скинуть бутыль, – наслаждался Вагес ужасом паренька. – Не хочется ползать в мокрых кустах.
– Патруль Лиги, – развернул Сейд удостоверение и сунул под нос пареньку. – Пресечение незаконных перемещений.
Пока паренек пытался сосредоточится, Сейд полоснул худи тонким острым ножом. Рука нырнула в разрез и быстро прошла по лимфоузлам.
– Чисто, Вагес, – отчитался Сейд перед напарником. – Успели!
– Опять Алина глючит, – проворчал Вагес.
Он отбросил паренька в подстывшую грязь и продолжил негодовать ьб:
– Третий ложный вызов. Искусственная сучка потеряла интеллект. – выругался он и достал из кармана пачку купюр. – Компенсация.
Деньги разлетелись по пустырю. Ошалевший от неожиданности, паренек поднялся на ноги, загреб руками купюры и бросился к стоявшему недалеко парку.
Мимо на скорости пронеслась машина. Фары пробороздили кусты. Свозь пожелтевшую листву показался всполох и Сейд бросился к нему. Выудил из колючих веток испуганную блондинку, сжимавшую сверкающую кристаллами бутылку, и за шкирку поволок ее к Вагесу.
– Переход не состоялся, – крикнул Сейд. – Бутыль ледяная.
– Аруха, сестра! – оскалился Вагес.
– Аруха, – прошептала блондинка отвела глаза и стиснула бутыль.
– В кузов её, – крикнул Вагес и повернулся к водителю чёрного фургона с надписью НКО «ПД». – Поехали. Я уже настроился поймать Арахнаила, но Алина опять объебалась. Ты неплохо проявил себя, Сейд, мы потеряли брата, но получили война.
Девушка открыла бутылку и влила в себя мутную жидкость.
– Мать твою, – попытался подхватить её Вагес, но блондинка рухнула на землю и забилась в конвульсиях.
Быстрым движением Вагес достал тонкий шприц и всадил в плечо девушки.
– Грузи ее в машину. Скинем психам, пусть разбираются, – процедил Вагес сквозь зубы.
Он прыгнул в кузов следом за телом и спросил у потолочной камеры наблюдения?
– Кто она?
– Анализ займёт время, – ответила Алина. – Лицо переделано, минимум пять операций.
Свечение камеры изменилось. На лице девушки выступили фиолетовые рубцы.
– Шов новый. Стежки незнакомые. Думаю, сопротивление. Снимите с неё парик, – продолжила Алина.
– Да нахрен, – пнул Вагес девушку. – Мы свою работу сделали. С меня рапорт, сучка. Ты опять промахнулась.
Чёрный фургон миновал шлагбаум и остановился рядом с приёмным покоем НИИ «Психея», из дверей которого вывалились несколько санитаров, в белых спортивных костюмах, и высокая стройная женщина с бейджем «Малкова В.П.». Лозунг НИИ, развернутый над входом звучал отвратительно громко «Будьте как дома!»