– У вас, молодой человек, появилась навязчивая идея, поэтому вам точно к нему, – прокурор усмехнулся и кивнул следователю, – подстрахуешь, если что.
– Проконтролирую, тем более что у меня тоже присутствует желание материализовать это существо и успокоить народ, но руки не доходят. Поэтому Кронову с его энтузиазмом и одержимостью я посодействую в раскрытии тайны здешних мест и если понадобится, подставлю свою грудь под удар привидения.
– Спасибо, друг Самурин, – Виктор пожал следователю руку.
– Смотрите, не превратитесь на самом деле в одержимых, – Привалко махнул рукой, – и об этой тайной операции никто, кроме нас троих, не должен знать.
– Могила, – следователь изобразил на лице серьёзную гримасу.
– Буду нем как рыба, пока не материализую призрак, – помощник прокурора склонил голову.
Оказавшись в поликлинике, Кронов сначала заглянул в кабинет Вари, молча ей улыбнулся и далее проследовал к кабинету психотерапевта, возле которого стояла тишина из-за отсутствия клиентов и пациентов. Виктор осторожно постучал в дверь и, войдя в небольшое помещение, поздоровался с его хозяином, мужчиной лет сорока пяти, обладающем рыжими кудрявыми волосами и круглым лицом с маленькими, колючими глазами. Привычкин, увидев необычного посетителя, подскочил с места и воскликнул:
– Очень рад видеть вас у себя в любом качестве. Я в восторге от вашего выступления. Проходите, Виктор Васильевич, снимайте с себя верх и присаживайтесь. Очевидно, у необычного посетителя есть и необычные ко мне вопросы.
– Одно скажу, Моисей Михайлович, вашим пациентом пока быть не хочется.
– А жаль, – Привычкин в белых тапочках на босую ногу прошёл к отопительной батарее и перевернул белые носки, положенные на неё для просушки, – шучу. Вижу по вашей ауре и глазам, что вы не мой клиент. Хотя хочу заметить, что мы все немного сумасшедшие и страдаем разными фобиями и маниями. Вот вы, например, я уверен, верите в определённые приметы, какие-то знаки, сигналы, связывая их со своей судьбой. Допустим, ваше любимое сочетание чисел три семёрки. И как только оно попадается вам на глаза, вы спешите загадать желание. Со временем это становится вашей привычкой, но у некоторых людей это превращается в болезнь. Они не выйдут из дома, пока не увидят заветные три семёрки и не загадают желание.
– Удивительно, но моё любимое число действительно семьсот семьдесят семь. И если я вижу эти три цифры вместе, то загадываю желание, – Кронов покачал головой.
– Но вы ведь не выискиваете эти цифры специально? – психотерапевт поправил прислонённый к батарее ботинок, – хожу на работу напрямую по сугробам, вот и приходится каждое утро проделывать такую операцию сушки. Но вернёмся к цифрам.
– Если быть откровенным, то я их, конечно, специально не ищу, но, например, на автомобильные номера заглядываюсь.
– Это нормальное явление, – Привычкин положил перед посетителем фотографию кладбища и прищурил глаза, – с чем у вас ассоциируется вид могил?
Виктор хмыкнул:
– С тем, что мне туда рано, и я прошу судьбу не спешить меня туда отправлять.
– Хорошо, но не очень. Поскольку это один из признаков определённой фобии – боязни смерти. А с другой стороны, кто её не боится? Но есть болезненная боязнь.
– Я давно мечтал поговорить с умным психотерапевтом и сейчас у меня возник вопрос: а чем он отличается от психиатра? Помощник прокурора подозрительно скосил взгляд на белые носки на батарее, – а психолог из какой оперы?
– В нашей глуши опера одна, и я в этой опере триедин: и психотерапевт, который больше действует внушением и убеждением, и психиатр, оказывающий медицинскую медикаментозную помощь пациентам с тяжёлыми формами психических болезней, например, с шизофренией, и психолог, который оказывает помощь людям, попавшим в беду.
– Чётко, ясно и понятно, – Виктор улыбнулся, – а вы можете приоткрыть завесу секретности и в общих чертах рассказать, кто является вашими пациентами в нашем районе?
– В общих чертах можно, – Моисей Михайлович надел носки и ботинки на ослепительно белые ноги, – есть у меня несколько шизофреников, много алкоголиков, имеются и наркоманы, клептоманы. Не скрою, пару человек стоят у меня на учёте с диагнозом обсесси́вно-компульси́вное расстро́йство.
– А это что за зверь такой? – Кронов дёрнул кверху голову.
– Это ОКР – невроз навязчивых состояний, что является психическим расстройством.
– Пока не понимаю, в чём оно проявляется, – Виктор потеребил ухо.
– Объясняю популярно. У человека появляются обсессии, от которых он пытается избавиться с помощью компульсий, характеризующихся разнообразными фобиями и другими обстоятельствами, – Привычкин усмехнулся, – надеюсь, теперь вы поняли, о чём идёт речь?
– Конечно, – Виктор утвердительно кивнул головой и хмыкнул, – обсессии, компульсии, фобии принадлежат психически нездоровому человеку. Но уточните, что всё-таки они означают?
– Объясняю ещё проще. Больной ОКР страдает от непроизвольно появляющихся навязчивых, с элементами страха, мыслей – обсессий. От этих мыслей он пытается избавиться с помощью навязчивых действий – компульсий. Теперь понятно?
– Более-менее. К этому не помешал бы маленький примерчик, – Кронов попытался изобразить на лице компетентность.
– Хорошо, приведу классический пример. Но сначала уточню: люди, склонные к этой болезни, обладают высоким уровнем интеллекта, способного к сложному образному мышлению. Итак, о примере. Если бы у вас был ОКР и личный дорогой автомобиль, хотя к этой болезни подходит любой, то вы, закрыв дверь автомобиля на ключ и подгоняемый страхом её угона, будете многократно проверять, закрыта ли дверь, при этом дёргая за ручку определённое количество раз. Когда, наконец, у вас сработает сигнал безопасности, вы почувствуете временное облегчение и успокоитесь. Другой пример из медицинских учебников – это, когда человек испытывает страх заражения или загрязнения. Чтобы избавиться от этого, он начинает мыть руки. Потом больной снова соприкасается с каким-то предметом и ему кажется, что он снова заразился, поэтому он снова моет руки, и так может продолжаться довольно долго.
– Бедные люди! Какая только на них зараза не нападает, – Кронов покачал головой, – я уже задумался над своими тремя семёрками. Надо с ними завязывать.
– Не спешите этого делать. Вы можете, созерцая их, заняться самовнушением о продлении жизни, об избавлении от болезней. Это своего рода йога. Нарисуйте себе число семьсот семьдесят семь, сядьте напротив него и внушайте себе здоровье. Но об этом процессе мы поговорим в следующий раз, – Привычкин засунул белые тапочки под батарею, – что вас ещё интересует, Виктор Васильевич?
– А ваши больные с ОКР чем знамениты? – Кронов подозрительно посмотрел на похоронную принадлежность покойника под батареей.
– Вы ко мне пришли ради этого?
– Нет. Эти вопросы возникли по ходу вашей увлекательной, пугающей экскурсии в таинственный мир психических отклонений, – Виктор улыбнулся, – общаясь с такими людьми, можно и самому деформироваться.
– В какой-то степени вы правы. Но у меня за много лет работы в этой области выработался иммунитет на разного рода человеческие приключения в области души и мозга, – Моисей Михайлович с усмешкой посмотрел на белые тапочки и кивнул головой, – так уж и быть, об одном человеке из моего списка я вам расскажу, не называя его фамилию. Обсессивно-компульсивное расстройство у него периодически возникает на сексуальной почве. Он считает, что не достоин своей половины, что не может дать ей наслаждений больше других, что является серым камнем на фоне сверкающих золотом. В то же время он осознаёт, что это не так, но всё равно страдает и предпринимает компульсивные действия, которые угнетают и его, и близкого человека. Примером таких действий является тщательный, чрезмерный уход за своей внешностью, одеждой, а также обувью, которую пациент чистит с остервенением до зеркального блеска. ОКР у такого человека может привести и к более тяжким последствиям, и спровоцировать его способна любая мелочь. Но перейдём к главной цели вашего визита ко мне.