– Извини меня, – Кэллен заключила Даяну в объятия.
Ярослав продолжил наблюдать за двумя такими разными на первый взгляд девочками.
– А что по-вашему самое главное в жизни? – обратил мальчик на себя внимание собеседниц.
– Главное? – переспросила Кэллен.
– Ну да. Раз Даяна говорит, что все равны. Что тогда объединяет великого деятеля, например, с обычным гончаром?
Девочки нахмурились. Ярослав так и знал, что их доводы не имеют ни начала, ни конца. Это просто несвязанные мысли, вырванные из страниц учебников и старинных книг.
– Их объединяет то, что они оба родились со своими целями. Самое главное в жизни каждого человека – это найти себя, свое место в обществе. Ты можешь быть известным и зарабатывать миллионы, можешь всю жизнь прожить в глухой деревне, не имея ни детей, ни связей, можешь посвятить себя работе или семье, но в итоге: мы все равны перед тем, что называется судьбой, – Даяна замолчала.
Ярослав обрадовался, что не произнес свои мысли вслух.
– Даяна хочет сказать, что каждый человек должен следовать своему сердцу и исполнить предназначение. Мы не выбираем свою судьбу и уж тем более то, кем и когда мы родимся, но мы можем всю жизнь прятаться и обвинять вселенную в несправедливости, а можем принять уготованный нам путь и с открытой душой пройти по нему до самого конца. Смирение и принятие, кем бы мы не были, что бы мы не делали. Ты – это ты, а тот человек – это только он, но мы все равны перед лицом того, кто создал все это, – Кэллен провела рукой вокруг себя. – Все это, – повторила она.
Ярослав с удивлением смотрел на нее в ответ. Он ошибался, считая, будто эти девочки просто начитались книжек и совсем не знают жизни. Они знали, и знали они куда больше, чем обычный взрослый. Поняв это, Ярослав почувствовал страх и печаль одновременно.
«Что с ними станет в будущем? Какими людьми они вырастут?»
Ярослав боялся, что сегодняшний мир просто не готов принять их революционные взгляды. С сегодняшнего дня Ярослав решил быть для них тем, кто опустит их с небес на землю и просто будет рядом. Этим девочкам стоит забыть о своих философских учениях и жить, как всем нормальным людям, иначе добром это не кончится. Если в этом было его предназначение, тогда Ярослав выполнит его, чего бы ему этого не стоило.
– Ярик? – Кэллен приподняла брови. – Ты как-то странно задумался. В глазах что-то жуткое.
Мальчик улыбнулся в ответ.
– Все нормально, я прикидывал в своей голове план.
– Какой план? – с любопытством спросила Даяна.
– План по спасению ваших жизней.
Девочки переглянулись, а Ярослав снова засмеялся.
– Я думаю, нам стоит меньше говорить о том, что мы никогда не узнаем наверняка, и больше сконцентрироваться на том, что происходит прямо у нас под носом.
– Что ты хочешь этим сказать? – Кэллен свела брови домиком.
– Что с завтрашнего дня мы с вами начинаем жить реальной жизнью и вкушать все ее радости и печали вместе. Вы, девчонки, совсем забыли, что не являетесь героинями романа.
Кэллен надула губы, а Даяна кинула в кузена маленькое яблоко из сада. Они выглядели задетыми и смущенными. Ну и пусть! Зато теперь Ярослав мог, нет, был обязан, научить их жить, как нормальные люди, как те, что находятся в свое время и своем месте, проживают долгие и счастливые жизни, а тайны вселенной оставляют кому-то другому, более знающему и толковому.
***
Миссис Дарлинг нарезала апельсин, часть отдала Кэллен, а часть оставила для того, чтобы сделать натуральный сок. Девочка быстро засунула в рот множество сладких долек и побежала в сторону улицы.
– Кэллен, куда ты снова? – голос мамы становился все тише.
– У меня дела, – крикнула девочка в ответ и захлопнула за собой дверь.
В саду Даяны пахло цветами. Подруга поставила пять кружек на стол и бронзового цвета чайник в центр. Ярик едва заметно вздрогнул, когда Кэллен опустилась на соседний стул, Агата кивнула в знак приветствия, а Элизабет пододвинула к подруге блюдце с мятой.
– Кэллен, у тебя какое-то пятно на платье, – нахмурилась Даяна.
Девочка проследовала за ее взглядом и заметила желтый неровный круг на рукаве.
– Не-ет, – выдохнула она. – Это я апельсин утром ела, не нужно было так торопиться, – Кэллен покачала головой.
– Все хорошо, – улыбнулся Ярик, наливая чай. – Со всеми бывает, – мальчик пожал плечами.
После чаепития дети вместе спустились к озеру. Покрывало оказалось маленьким для всех, поэтому пришлось ютиться рядышком друг с другом. Кэллен снова оказалась возле Ярослава, и, если обычно это не вызывало у девочки никаких тревожных эмоций, сейчас она отчего-то ощущала себя неловко. Элизабет пододвинулась ближе к Кэллен, чтобы закинуть на плед ноги. Девочка максимально прижалась к Ярославу и почувствовала, как ее лицо залилось краской. Лизи толкнула Кэллен плечом, поправляя ботинок, и рука девочки неожиданно соприкоснулась с рукой Ярослава. Мальчик не одернул свою, как Кэллен думала, а оставил ее на прежнем месте, словно ничего не случилось и его рука совсем не лежала подле руки Кэллен. Сердце девочки забилось сильнее, но убирать руку она не стала. Несколько минут дети просидели вот так, не отодвигаясь друг от друга и делая вид, что это совершенно нормально.
В один момент Агата перевела взгляд на брата и Кэллен и приподнялась с покрывала.
– Элизабет, ты не хочешь пойти купаться? Я думаю, ты совсем задавила бедную Кэллен.
Лизи послушно поднялась на ноги и направилась в сторону мерцающей на солнце воды. Сидеть так близко другу к другу более не было смысла. Кэллен отодвинулась на край и выдохнула. Румянец на щеках продолжал гореть. И тут девочка заметила разочарование на лице Ярика. В один миг в ее голове остановилась мысль, что мальчику это было даже приятно, но тут же она потерялась среди других и была забыта, как формула уравнения.
Вечером мистер Дарлинг принес ящик ванильных рожков. Кэллен села на скамейку возле дома и замерла, наблюдая за огненным закатом.
– Кем ты хочешь стать в будущем, Ярослав? – папа Кэллен протянул мальчику рожок.
– Я еще не решил, – смущенно ответил брюнет, принимая мороженое. – Я хотел бы стать хорошим человеком.
– Для твоих родителей это уже повод для гордости, – услышала Кэллен голос мамы.
Миссис Дарлинг медленно шла в их сторону и придерживала живот рукой. Ее черные волосы развивал ветер. Она была такой красивой в глазах девочки, в тот момент Кэллен просто хотела быть на нее похожей.
– Кэллен не захочет работать в пекарне в будущем, я это знаю, – миссис Дарлинг печально улыбнулась.
– Почему нет? – Ярик отвлекся от мороженого и обратил все свое внимание на подругу.
– Я еще не решила, чем хочу заниматься в будущем, может быть, я захочу работать в офисе, – пожала девочка плечами.
– Ты не сможешь работать в офисе, – засмеялась Даяна.
– Почему нет? – Кэллен притворно сложила руки на груди.
– Ты не можешь сидеть на месте, тебе постоянно нужно получать новые эмоции и что-то придумывать. Творческая работа подойдет тебе лучше, – предположила Агата.
Теплый летний ветер приносил с моря запах водорослей. Кэллен скорчила лицо. Мягкая трава под ногами щекотала кожу.
– Может быть, не хочу загадывать на будущее. Я могу представлять себя даже принцессой, живущей в замке и имеющей прислугу, но все это не будет иметь смысла.
– Почему нет? – не сдавался Ярослав.
– Потому что мы никогда не станем теми, кем хотим быть, если это не наша судьба. Одного желания мало, и мало даже бесконечных стараний и усердий: ты никогда не сможешь притянуть в свою жизнь то, что для тебя создано не было, – девочка прикусила нижнюю губу.
Мистер Дарлинг вздохнул, мама Кэллен прикрыла глаза. Никто не ответил ей, но девочка знала, что каждый задумался. Ей было неважно: считали ли люди ее глупой или слишком маленькой. Кэллен не исключала той возможности, что с годами ее взгляд на мир сильно изменится и в какой-то момент может стать прямо противоположным тому, что сейчас сформирован в сознании. Но все это, наверное, должно будет произойти гораздо позднее, потому что сейчас Кэллен мыслила так и ее это вполне устраивало.