СМАЙК (в отчаянии). Я не могу, не могу… Не могу.
НИКОЛАС (положил руку ему на плечо). Не надо.
Юноша покачал головой и, со вздохом закрыв книгу, рассеянно осмотрелся вокруг и опустил голову на руку; он плакал.
НИКОЛАС. Ради Бога, не плачьте! Я не в силах смотреть на вас!
СМАЙК. Со мной обращаются ещё хуже, чем раньше.
НИКОЛАС. Знаю, – это правда.
СМАЙК. Не будь вас, я бы умер. Они бы меня убили! Да, убили, знаю, что убили!
НИКОЛАС. Вам будет легче, бедняга, когда я уеду.
СМАЙК (вскричал). Уедете!
НИКОЛАС. Тише! – Да.
СМАЙК (взволнованным шепотом). Вы уезжаете?
НИКОЛАС. Не знаю. Я скорее думал вслух, чем говорил с вами.
СМАЙК. О, скажите мне, скажите мне, вы в самом деле хотите уехать, хотите уехать?
НИКОЛАС. Кончится тем, что меня до этого доведут! В конце концов передо мной весь мир.
СМАЙК. Скажите мне, весь мир такой же плохой и печальный, как это место?
НИКОЛАС. Боже сохрани! Самый тяжелый, самый грубый труд в мире – счастье по сравнению с тем, что царит здесь.
СМАЙК. Встречу ли я вас там когда-нибудь?
НИКОЛАС. Да.
СМАЙК. Нет! Встречу ли я… встречу ли… повторите ещё раз! Скажите, что я непременно вас найду!