Тут Марина, то есть уже Мэри, поняла, что они ведут беседу на французском языке. Лидия, вернее Луиза, никогда его не знала, как же она с ней общается? И вообще, как они здесь оказались? Неужели она заснула на просмотре фильма и видит сон. Но он более чем реальный! Шум волн, лучи солнца, ветер, да и речь. Марина не помнила, чтобы во сне вела такую осмысленную светскую беседу. Значит, она не спит, а это, скорее всего фантазия, которую вероятно она вызвала своим воображением. Но тогда, где же, она?
Марина, все еще не признавая себя Мэрией, решила воспользоваться своим беспамятством и выяснить все обстоятельства происходящего.
– Луиза, – проговорила она, держась за виски, и жалуясь, как обычно это делали барышни вначале восемнадцатого века, – у меня что-то голова кружиться. Скорей всего получила солнечный удар, и от этого ничего не помню, ты не смогла бы мне напомнить, где мы и что тут вообще делаем?
– Ой, мадемуазель Мэри! Конечно, я сейчас вам все объясню, – усаживая Марину обратно в шезлонг, суетясь, проговорила Луиза, – конечно, конечно. Я только принесу вам охладительный напиток, может после этого вам станет легче.
И она быстро повернулась в сторону кормы, направляясь в каюту, где они уже видимо расположились. Воспользовавшись одиночеством, Марина решила оглядеться и рассмотреть судно. Оно было трехмачтовым и, по всей видимости, торговым. Подняв голову, она заметила, как на реях3 снастями4 матросы закрепляют паруса. Морской офицер, по всей видимости, боцман, следил за работой матросов. Четверо моряков сгружали груз в трюм. Понять, что это за груз, было сложно, так как это выглядело необычно для Марининого восприятия. Необъятных размеров тюки, мешки, скорей всего с овощами и крупами, были сгружены в большие сетки, и с помощью замысловатой конструкцией переносилось в трюм. Большие и маленькие деревянные бочки, по всей видимости, припасы пресной воды, а может быть и рома, закатывались по деревянному трапу, за тем, так же вкатывали в необъятное брюхо корабля. Все были заняты своими обязанностями, но это не мешало морякам искоса поглядывать на нее. Марина стала догадываться, что кроме нее и Луизы, из пассажиров больше никого нет. Это несколько озадачило ее. Увидев, что Луиза уже идет к ней со стаканом воды, Марина внутренне напряглась, нервы ее были на пределе, сейчас она все узнает.
– Вот мадемуазель Мэри, выпейте воды, я туда добавила немного мяты для успокоения ваших нерв.
– Благодарю тебя Луиза! – и, сделав несколько глотков, она присела на шезлонг в ожидании рассказа Луизы, – прошу тебя, помоги восстановить мою память, Луиза.
– Конечно, мадемуазель Мэри. Так с чего же начать, – Луиза задумалась, нахмурив лоб так, что образовалась морщинка между ее серых глаз, она вздохнула и начала.
– Когда умерла ваша матушка, мадам Оливия, графиня де Ламбрэ, вы очень горевали, так как были очень дружны с мадам, почти как подруги. Ваш отец, граф де Ламбрэ, заключил сделку с мистером Жаком Леймоном, графом де Нейлом, о вашей свадьбе с ним.
– Свадьбы? А мое согласие?
– Неужели вы получили такой сильный «солнечный удар» мадемуазель, что не помните, как отец относился к вам? Он никогда не выказывал вам ни любви, ни нежности, обращался с вами, как со слугой. Он был злым человеком, думавшим только о деньгах. Никогда не замечал вас, и все время хотел от вас побыстрее избавиться. Только мадам Оливия имела на него влияние и всячески препятствовала этому браку. Но когда ее не стало, ничто не могло его остановить. Через неделю после похорон вашей дорогой матушки, вам исполнилось двадцать лет и он, не теряя времени, написал графу де Нейлу, что он дает свое согласие на брак и ждет, когда он пришлет за вами корабль, на котором вы отправитесь к нему на остров расположенный в Карибском море.
– На остров? – удивилась Марина.
– Да, мадемуазель! И вот вчера пришло известие, что корабль прибыл в наш порт. Ваши сундуки были уже готовы, поэтому, ваш батюшка не стал ждать, когда корабль загрузиться провизией и товаром, и отправил вас сразу же на корабль. Сейчас, почти все готово, и мы ждем прилива.
– Сколько времени прошло после смерти матушки?
– Полгода, мадемуазель.
– Но по правилам приличия, я могу выйти замуж только после истечения года, а к этому времени мне уже исполнится двадцать один год и, я могу сама решать, выходить мне замуж или нет.
– Ой, мадемуазель Мэри, что вы такое говорите. Уже подписан брачный контракт, граф де Нейли заплатил вашему отцу приличную сумму денег, и небольшая часть от этого вложения, была положена графом на ваш счет, в виде приданного. Поэтому, уже ничего нельзя сделать.
– Вздор, выход всегда есть.
– Ну, если только мы затеряемся в каком-нибудь порту, по пути на остров, и то думаю, что нас найдут. У капитана Люсьена, строгое указание, доставить вас к графу де Нейли в целости и сохранности. Этот корабль принадлежит вашему будущему мужу, он очень богат. У него большие плантации хлопка, табака, налажена торговля с Ост – Индийской компанией мускатным орехом и кофе. Вы будете очень обеспечены, жить в роскоши, ни о чем не задумываясь. Все девушки мечтают о такой жизни. И он не так уж и стар, чуть-чуть за пятьдесят.
– О чем ты толкуешь, Луиза? Жить в золотой клетке? Не иметь право высказать мужу то, что ты думаешь? Быть под постоянным контролем старого выжившего из ума мужа? Нет, не такую жизнь я хотела! – гневно проговорила Марина, почувствовав прилив ненависти за несправедливое обращение к женщинам в прошлые столетия. В книгах она читала, что в то время, к женщине относились как к собственности, которую можно было продать или отдать за долги, в виде замужества или другого вида, человеку которому был должен глава семейства, и это всегда возмущало ее. А теперь это относилось и к ней самой, так как она находилась здесь, по непонятным ей причинам, и ее фиалковые глаза стали цвета бушующего океана.
Люсьен Батик капитан корабля «Легенда», наблюдал за дамами с верхней палубы, мрачно сведя брови. Его загорелое, продубленное соленой водой лицо было невеселым. Старому моряку явно было не по себе.
Граф де Нейли приказал Люсьену, чтобы тот отправился во Францию, и взял на борт его невесту со служанкой, и переправил их на Сент-Джон5. Когда де Нейли впервые предложил ему это, Люсьен думал отказаться: женщины на корабле – плохая примета. Но граф щедро вознаградил его. Видно, молодая девушка была дорога графу, но все же, трудностей было много. Нужно было оградить и защитить женщин от судовой команды – грубых и не воспитанных матросов. Кроме того, все знали о бедах и несчастьях, которые могут навлечь на корабль женщины. А ведь за дамами нужно ухаживать, предоставить удобную каюту, готовить для них специальную еду, ведь еда моряков для них не годится.
Еще сильнее он забеспокоился, увидев, как матросы глазеют на Мэри. Внимание всей команды было приковано к девушке. Ее белокурые, распущенные по плечам волосы переливались серебром, ослепительно сверкая в солнечных лучах. Он не ожидал, что невеста графа де Нейли такая красавица. Господи, да графу просто сказочно повезло!
Капитан Люсьен бросал отрывистые приказы и команда неохотно, но повиновалась, хотя многие продолжали исподтишка оглядывать женщин. Капитан предоставил пассажиркам свою каюту, которая как он предполагал, на время путешествия будет оберегать их от посягательств матросов, да и более приличного помещения на судне не было.
Кроме того, Люсьен должен был охранять целое состояние – сундучок с золотом, вырученное с продажи хлопка и чая по пути во Францию. Он искренне завидовал графу и, никак не мог взять в толк, – к чему графу столько денег, он и так богат как Крези, да еще и в жены получил сказочную красавицу.