Самое логичное решение – сразу пойти на конфронтацию, так как мои противники находились сейчас в невыгодной позиции: их главарь, который спрашивал меня об огоньке, находился примерно в двух метрах от меня и метра на три впереди своих товарищей, так что я мог успеть сбить парня с ног прежде, чем подоспеют остальные.
Как назло, тут же заболела нога, ушибленная вчера утром во время тренировки. В предстоящей драке она могла меня подвести. Но отступать мне было некуда. Для меня нет ничего хуже, чем капитулировать перед такими ублюдками. Тем более на глазах у пшеничноволосой красавицы.
Не выпуская из рук пакет с покупками, я резко поднял голову, сделал шаг вперед и сказал:
– Может и есть, а может и нет, тебе-то, козел, какое дело?
Мой собеседник, разумеется, не сумел сдержать охотничьего азарта и, шагнув вперед, выстрелил своим огромным правым кулаком в мою незащищенную челюсть. Этого я и ждал. Отступив влево, я легко уклонился от удара, одновременно опустив пакет на землю, и попытался подловить его.
Правда, грабитель тоже схитрил. Сразу же после первой попытки он развернулся и вознамерился врезать мне левой рукой в живот. Так, похоже, мой неприятель неплохой боксер. Я и сам много занимался этим видом спорта для поддержания должной формы, но боксировать с грабителем не собирался. Один на один – это еще можно помериться силами по всем правилам маркиза Куинсберри, но не против троих же.
Уклонившись от его нового апперкота правой, я подловил его левую руку и перебросил нападающего через себя отработанным много лет назад приемом. Мой противник еще не успел приземлиться, вернее, войти в контакт со стеной ближайшего дома, в которую я его швырнул, а я уже атаковал остальных двоих бандитов, поспешивших к месту схватки.
Мое нападение их изрядно удивило. Видимо, они не привыкли к тому, что их жертва сама навязывает им бой. Воспользовавшись этой секундой тупого удивления, я подсек ближайшего ко мне ночного шакала и атаковал последнего из этой троицы. Он оказался довольно сильным бойцом, но его оборона была слабовата, и против града моих ударов, которые я наносил, почти не целясь, торопясь вывести его из строя, пока не очухались первые двое, он устоять не смог. Получив ногой в коленную чашечку, сложенными пикой пальцами правой в солнечное сплетение и ребром левой ладони в основание нижней челюсти, преступник, скрючившись, упал на землю. Судя по его виду, в ближайшее время опасность со стороны этого грабителя мне явно не грозила.
Я немедленно переключился на остальных противников, но немного опоздал. Ушибленная нога замедляла мои движения. Подонок, которого я сбил с ног подсечкой, уже встал и прыгнул на меня, едва я успел обернуться. Мы вместе упали на асфальт. Мой враг, похоже, был борцом и в контактном бою оказался весьма образован. Однако я и в этой области прошел хорошую подготовку, как и всякий настоящий палач.
Я резко рубанул его по запястьям, высвободившись из его теплых объятий и, перекатившись через голову, вскочил на ноги. Бандит вознамерился вновь схватить меня, пока я еще не встал, но не успел, и попытался подсечь меня. Его голова на фоне светившегося окна старого дома была великолепной мишенью, и я, увернувшись от подножки, ударил. Получив ногой в челюсть, мой противник сделал полуоборот вокруг своей оси и рухнул на асфальт. Похоже, с него было довольно, и я решил занять самым первым грабителем, с которого вся эта потасовка и началась.
Тот уже встал на ноги и теперь стоял, слегка пошатываясь, видимо, не совсем еще придя в себя после столкновения со стеной. Когда я шагнул вперед, намереваясь разделаться с ним, преступник торопливо вынул из кармана своей куртки руку с зажатым в ней тяжелым автоматическим пистолетом. По закону подлости, удача обычно отворачивается от нас именно тогда, когда она особенно нужна, зато какая-нибудь пакость, согласно тому же закону, оказывается тут как тут.
«Надо же, как глупо получилось, – подумал я. – Не кто-то там, а палач, опытнейший палач, прокололся, как малое дитя. Сейчас он нажмет на курок и прощай, жизнь. До него не добраться, слишком далеко, метров пять. А до тени под стеной дома еще дальше, пожалуй, все 10. Как глупо!».
Мысли припадочно бились у меня в голове, я пытался найти хоть какой-нибудь выход, но ничего путного так и не смог придумать, просто не успел. Чувствуя, как разливается по телу лихорадочный озноб, я мог лишь смотреть в маленькое черное отверстие, из которого через секунду вырвется моя смерть. На этот раз шанса нет, только ледяной холод и ужас неизбежного, пронзающие насквозь.
Грохот выстрела волной прокатился по улице, но с пальбой ночной шакал опоздал на долю секунды. За спиной грабителя мелькнула тень, и на его голову обрушился мой мешок с покупками. От удара пакет порвался, банки и коробки разлетелись по всему двору, а незадачливый стрелок рухнул на землю.
Несмотря на силу и внезапность нападения, он попытался встать, однако тут уж я не промедлил. Молниеносным броском преодолев разделявшее нас расстояние, я с разбегу ударил его ногой в голову, как футболист, забивающий победный гол, после чего мой несостоявшийся убийца тут же превратился в безобидную часть ландшафта. Сразу после этого я подобрал его пистолет, чтобы обезопасить свою жизнь от повторного покушения, если владелец оружия очнется раньше времени. А то еще, чего доброго, я вообще забуду это сделать. Воистину, ошибки губят палача.
Посмотрев на девушку с пшеничными волосами, которая все еще сжимала в руках пустой пакет из-под продуктов с огромной дырой в дне, я подумал, что из всякого правила есть исключения, в том числе из правила об ошибках палачей. Эта моя ошибка, нежелательный свидетель, мой самый крупный прокол за все время работы, спасла мне жизнь, исправив другой мой серьезнейший промах, который едва не стал для меня последним. Правда, рядом с ней я оказался потому, что сделал еще одну глупость, решив проследить за таинственной незнакомкой. Наверно, в нашей жизни всегда так – одна ошибка перекрещивается с другой, оставляя позади нас изгородь, за которую невозможно вернуться. Радует лишь то, что мои последние ошибки не сложились в надгробный крест.
Я улыбнулся и подошел к ней.
– Вы спасли мне жизнь, – сказал я, какой бы глуповатой ни казалась эта фраза, и неожиданно даже для самого себя крепко поцеловал ее.
– Не стоит благодарностей, – ответила она с улыбкой, легко высвободившись из моих объятий. Я не обиделся. На свою спасительницу я не мог обижаться.
– У вас кровь на плече! – спустя несколько секунд воскликнула девушка и сразу полезла куда-то в недра своей сумочки. – Я сейчас наложу временную повязку, чтобы вы дошли до моей квартиры, а там я вас по-настоящему перебинтую.
– Да пустяки это, обычная царапина, – ответил я.
– Хотите подхватить гангрену или что-нибудь еще хуже?
– Пожалуй, я все-таки провожу вас до вашей квартиры, а то неровен час, эти злодеи очухаются или еще какие джентльмены удачи встретятся, – сказал я, пытаясь прикрыть этими благородными словесами свою капитуляцию перед ней.
Моя спасительница только улыбнулась. Однако через секунду улыбка сбежала с ее губ, и она спросила, указав на избитых мной грабителей-неудачников:
– А эти?
– Они свою порцию на сегодня уже получили, хватит с них, – ответил я.
– А если они завтра или послезавтра сорвут злость на каком-нибудь беззащитном прохожем?
Я вздохнул. Мне очень не хотелось вызывать полицию, потому что, по-хорошему, нам пришлось бы ее дождаться, дать показания, подписать протокол и прочее. Во-первых, на это уйдет куча времени, а во-вторых, у сэра Найджела появится масса вопросов ко мне, и эти вопросы мне были совершенно ни к чему, особенно после сегодняшней истории.