«Может, она – очередной фокус моего начальства для проверки на лояльность и соблюдение правил? – подумал я. – Если так, то я уже провалился, поскольку должен был сразу же, как только увидел ее, доложить Майлзу или сэру Найджелу и передать девушку-привидение их ребятам. С другой стороны, при необходимости я все равно смогу отвертеться. Или тут нечто иное? Не могли же решение обо мне принять заранее, а эту девицу использовать для того, чтобы заманить меня в ловушку? Но ведь это и не требовалось – сегодня меня могли в мгновение ока пустить в расход, и никто бы и пальцем не пошевелил и глазом бы не моргнул. Зачем идти на лишние ухищрения, вовлекать дополнительных людей, строить хитроумные и оттого практически невыполнимые планы, если все можно сделать просто – один выстрел в затылок и до свиданья. Может, меня выследили и подстроили мне ловушку те ребята, босса которых я убрал две недели назад? Нет, у них слишком низкий для таких дел уровень. Или тут вмешалась какая-нибудь спецслужба, которой мы перешли дорогу? Тоже маловероятно. И все же что-то здесь нечисто».
Я усмехнулся. Такие мысли отдают откровенной паранойей, которой страдают многие из нас, но более подходящее для палачей профессиональное заболевание и представить себе нельзя. Лучше быть живым параноиком, чем мертвым разумником. Я буду настороже и смогу справиться с любым врагом. Но лучше все-таки не на открытом воздухе. Если противник превосходит вас численно, то его, прежде всего, надо лишить свободы маневрировать своими силами.
– Я сейчас вызову такси,– сказал я. Это тоже было опасно, если такси «их», но все же лучше, чем пустынная ночная улица.
– Не стоит, я живу в трех кварталах отсюда, – возразила девушка.
«Подумать только, она живет всего-то в 15 минутах ходьбы от нашего бюро! Так ловушка это или нет?» – подумал я и спросил:
– Значит, пешком пройдемся?
– Да. Я люблю гулять ночью, особенно когда стоит такая хорошая погода. Небо так прекрасно.
– Да, небо прекрасно,– согласился я и подумал, что при любом небе на нашей далеко не прекрасной земле не очень безопасно гулять ночью. Впрочем, эти мысли я оставил при себе, решив, что пока лучше попытаться выудить хоть немного информации о моей спутнице. Надо было как-нибудь продолжить разговор, однако ни одна удачная мысль даже не пыталась прийти в мою голову. Слишком редко мне приходится общаться с кем-либо, кроме хорошо известных, до последнего мускула лица, сотрудников бюро. А с объектами, как правило, и вовсе говорить не приходится. Наконец я придумал.
– Вы приезжая? – спросил я.
– Да. Я работаю здесь.
– И откуда вы к нам приехали?
– Из России.
«Так вот почему ее акцент показался мне знакомым», – подумал я и сказал:
– О-о. Я несколько раз бывал в России. Это чудесная страна.
– Для любого человека его родина самая лучшая.
– Это действительно так, но я сказал, что Россия прекрасная страна вовсе не для того, чтобы сделать вам приятное. Я действительно так думаю.
– Все равно спасибо.
– И насчет Родины позволю себе с вами не согласиться. Не каждый считает свою страну лучшей. Некоторые люди ненавидят Родину, потому что иначе им придется признаться самим себе, что причина их бед – они сами.
– Да вы философ, – улыбнулась девушка.
– Только по вечерам, – пошутил я.
После небольшой паузы моя спутница сказала:
– На самом деле такие люди ненавидят самих себя, но не в силах смириться с правдой. А потому ищут себе подходящий объект для ненависти, чтобы переложить на него всю ответственность за то, что им не нравится в себе. И не важно, кто или что это будет – человек, общественное движение, целая страна, весь мир, Господь – главное, чтобы его можно было ненавидеть. И желательно без последствий.
– Вы тоже философ, – заметил я.
– Причем круглосуточно, – произнесла она и замолчала, задумавшись о чем-то.
Подождав немного, я спросил для поддержания беседы:
– А как вам в Англии?
– О-о, Англия – это чудесная страна, – ответила она и рассмеялась. Я тоже.
– Одно плохо,– сказал я,– у нас не так безопасно гулять ночью, потому что наше правительство не признает меры, с помощью которых в России навели порядок после Великого Мора и Смутных годов.
– Вы не одобряете политику своего государства?
– С одной стороны, демократия и все ее институты дают возможность человеку чувствовать себя человеком, а с другой стороны, так ли уж мне нужна демократия, если после захода солнца на улицу опасно выходить?
– У каждой государственной системы управления есть свои недостатки. Политика твердой руки может и хороша для наведения порядка в стране, но с точки зрения отдельной личности она ужасна, – заявила пшеничноволосая. – Настолько ужасна, что кощунством кажется даже говорить о том, что у этой системы могут быть какие-то плюсы. Можете мне поверить, я знаю, о чем говорю, потому что почти всю жизнь прожила в России. Мне было 8 лет, когда к власти пришел нынешний президент. – Девушка криво усмехнулась. – Самый обыкновенный диктатор.
– Не удивлюсь, если узнаю, что ваши полицейские не сильно расстроились, когда вы покинули страну, – заметил я.
– Да, это так, – согласилась она и добавила с улыбкой: – Ну, вот мы и пришли. Вон тот дом – мой, так что…
– Не понесете же вы свои покупки в руках, – сказал я. – Давайте я провожу вас хотя бы до подъезда.
– Мне бы не хотелось причинять вам столько неудобств.
По ее голосу и выражению лица невозможно было понять, то ли она действительно не хочет меня затруднять доставкой своих продуктов до своей двери, то ли просто не хочет, чтобы я знал, в какой квартире она живет. Поэтому я решил, что сейчас самое время еще раз проявить инициативу, молча улыбнулся и пошел в сторону ее дома.
Он стоял немного в стороне от улицы и был не жилой высоткой, какие возводились лет тридцать назад, во времена второго демографического взрыва, и заполонили весь этот район, а относительно небольшим зданием, построенным, пожалуй, еще во второй половине 20 века. Как и в небоскребах вокруг, большая часть его окон была сделана из поляризирующегося пластика, который при активации не пропускал свет. Но в некоторых окнах осталось обычное старомодное стекло, и сейчас они горели перед нами среди бесчисленного множества угрюмых темных колонн высотных строений, словно огонь маяка, приветствующий возвращающихся из дальнего плавания моряков.
– Красиво, правда? – спросила девушка, остановившись. – Дом-маяк, встречающий нас своим светом?
– Да, – ответил я и слегка улыбнулся тому, как точно она угадала мои мысли.
Услышав шаги у себя за спиной, я плавно сделал шаг в сторону и обернулся. Мои нехорошие предчувствия оправдались. Ловушка.
Однако спустя секунду я понял, что ошибся. Во-первых, по реакции моей спутницы, которая явно не ожидала этой встречи, а во-вторых, по тому, как двигались эти люди. Они были опасными, но непрофессионалами. Не требовалось особо напрягать мозги, чтобы понять, кто это. Грабители. Ночные шакалы.
«Все-таки не стоит ходить по некоторым районам ночного Лондона меньше, чем впятером», – подумал я.
В темноте – ближайший уличный фонарь не горел – вырисовывались три более темных силуэта внушительных размеров, которые быстро приближались к нам.
– Эй, папаша, у тебя огоньку не найдется? – спросил меня один из них. Голос у вопрошающего был низкий, хриплый и какой-то сдавленный. Наверно, кто-то когда-то крепко врезал ему чем-то тяжелым по горлу, скорее всего, кастетом или полицейской дубинкой.
– Отчего же не найдется? Найдется, – ответил я и полез в карман за зажигалкой, одновременно внимательно следя за темными силуэтами.
– Может, у тебя еще и деньжата лишние есть, а? – насмешливо поинтересовался тот же голос.
Так, все ясно. Последние надежды избежать конфликта растаяли, как осколок льда на раскаленной сковороде. Я взвесил свои шансы – их трое, а я один, безоружен (в полном соответствии с правилами нашей организации, согласно которым носить оружие можно было только во время выполнения задания, да и то лишь в том случае, если это было необходимо) и должен рассчитывать только на свои кулаки.