– Дружище, – резко Сашу собеседник. – Это наши с ней отношения только. Она меня достала своими проблемами. Что вот такое вообще депрессия?
– Может быть, болезнь? Или болезнь? Но скорее всего болезнь.
– Я не верю в это.
– Просто сам не сталкивался. Депрессия – она как раковая опухоль. Ты можешь выдержать многое, потому что наша психика вообще-то очень подвижна и способна к регенерации, но лишь до определенного момента. В результате ее постоянной перегрузки, – Саша сложил пальцы, – может хватить и одной ситуации, чтобы этот процесс регенерации где-то нарушился, как при онкологии. И затем эта трещина поражает все остальные участки сознания. Появляются страхи, сомнения. Когда их становится много, приходит апатия и нежелание браться за что-то новое. Чем дальше прогрессирует это, тем труднее человека вернуть назад. Полная аналогия с опухолями. И вроде бы поводов для тоски нет, но человек постоянно смещается, падает, будто кориолисова сила в противоположном направлении относительно направления вращения сдвигает пулю. Весь мир живет по одним и тем же законам. Между социумом и природой миллион аналогий.
Дима смотрел на Сашу, как на монстра. Даже забыл про сигарету, которая дотлела в пальцах просто так:
– Ты сам-то понял, что сказал?
– Нет, конечно, так слов разных накидал, не парься, – махнул Саша рукой и потушил окурок.
– Ну я так и понял, да. Я еще одну, ты иди. Только дверь там снаружи не закрой, не забудь.
Юля так и сидела на кухне, вращая в руках свою стопку.
– А Дима где? Он еще остался.
– Дима вообще много курит. Пачки на день больше не хватает.
– Мне тоже. Тоска какая-то. Все время волнуюсь за что-то, и уже не могу понять за что именно. Это чувство въелось так, что не берут никакие успокоительные. И только когда вдыхаю дым, я успокаиваюсь.
– Но через пять минут все заново?
– Но через пять минут все заново, – Саша замялся. – Что тебя беспокоит, Юль?
Девушка распрямилась, забегала глазами по столу.
– Да как сказать..?
– Как есть скажи, у нас три минуты.
– Я постоянно испытываю чувство внутреннего одиночества. После смерти родителей… Эм, Дима – не мой человек. Я с ним только потому, что без него у меня совсем ничего нет. У него есть все, а я одна. Он этого не понимает, считает меня глупой.
– Но ты совсем не глупая.
Девушка аккуратно улыбнулась и продолжила:
– И чем дальше, тем сильнее я надламываюсь. Депрессия на моем здоровье сильно сказывается. Но я никак не могу найти тот крючок, который меня вытащит, а сама выбраться не могу.
– Я знаю, о чем ты говоришь. Ты слишком долго надеялась на кого-то и упала слишком глубоко.
– Думаю, да.
– Я, может быть, грубо выразился…
– Нет, все правда. И я не умею любить. Я не видела, что это такое. У меня есть лишь желание жить правильно, но пока я не встала, я не могу…
Дверь на лоджию хлопнула, Юля замолчала. Саша разлил в пустые стопки коньяк. Юля согласилась выпить тоже.
– Ну, за что теперь? Только без шуток.
***
Красивые светлые коридоры, на врачах свежие накрахмаленные халаты. Саша халат просто накинул на плечи, даже рукава мучить не стал. Бахилы смешно шуршали по полу. В руках небольшой букетик и пакет с едой. Вторая палата с конца, налево. Проходившая медсестра поинтересовалась, к кому он пришел.
– Лилия Мирошниченко, десятая палата.
– Поняла, да. Ей сегодня получше, выходите сюда, – сестра показала в сторону растений. – Она ждет вас с утра. Кстати, я ей тут тоже кое-что припрятала.
Девушка наклонилась за стол и вытащила завернутую в целлофан коробочку.
– Давайте я с вами схожу.
– Добрый вы человек. Вы новая? Я вас раньше тут не видел.
Сестра быстро захлопала ресницами, и цвет глаз на свету переливался от голубого к серому.
– Я давно тут работаю, и вас я несколько раз видела. Просто не знала, к кому вы ходите. Пройдемте.
Девушка быстренько зашагала, в коробке что-то гремело. Она резко обернулась:
– Она ваша сестра?
– Можно и так сказать, но не родная.
– А вы так похожи. Пойдемте.
Сестра открыла дверь, но здороваться не стала.
– Спит, – шепнула она через плечо. – Я тогда вам оставлю, вы передайте. Не хочу будить. Пусть это будете вы. Вам вазу принести?
– Да, пожалуйста. А как вас зовут? Я скажу, что от вас, – Саша пальцами прихватил коробку.
– Алина, – девушка улыбнулась и вышла.
Саша аккуратно закрыл за собой дверь, но щелчок замка все же заставил Лилю зашевелиться. Подошел поближе. Нет, не проснулась, красавица. Тихо сложил все на тумбочку, подвинул с края стакан с водой, присел на край. Даже будить не хочется – так сладко спит. Бледная, и почти черные волосы больше не такие густые, как были когда-то, но она по-прежнему красивая. Саша аккуратно потрогал ее за плечо. Не просыпается.
Вошла сестра с вазой.
– Не будили еще?
– Боюсь, – улыбнулся Саша.
– Ага, я вот тут поставлю. Хорошо? Воду нальете вон там.
– Да, нормально. Спасибо вам.
Дверь снова щелкнула замком, и на этот раз девушка проснулась. Проснулась и испугалась.
– Тише, тише, тише. Все свои тут.
– Я так ждала тебя, что перенервничала и уснула.
– Я тебя будить не хотел, сейчас воды наберу, подожди секундочку.
– Ой, ты мне что ли цветы принес?
– Конечно, дорогая.
Девушка слабо улыбалась.
– А я вот поспала немного и сил что-то нет, голова снова болит.