Так вот онкаков,этотдворец, ккоторомуятак долго шел! Такв
этих-то стенах ждут меня новые друзья иблестящие виды на будущее? Да у нас
в ЭссенУотерсайде так светились окна в родительском доме, такой дым валил из
трубы, что за милю увидишь, а дверь даже нищему отворялась по первому стуку!
Я тихо подошел ближе и прислушался: кто-то гремел тарелками, то идело
раздавалосьчье-тонудное,сухоепокашливание,нохотябыодинзвук
человеческой речи, хотя бы собака затявкала!
Дверь, насколькоя мог рассмотреть при скудномсвете, была массивная,
из цельногокуска древесины, сплошь обитая гвоздями. С замирающим сердцем я
поднял руку и стукнул разок. Постоял,подождал.В доме воцариласьмертвая
тишина;проползла долгаяминута, ноничто не шелохнулось,только летучие
мыши сновали над головой. Я постучал еще раз и опять прислушался. Теперь ухо
мое такпривыклок безмолвию,чтоя различал, кактикаютчасы вдоме,
медленно отсчитываясекунды;но его безвестныеобитатели хранилимертвую
тишину, наверно, даже затаили дыхание.
Я уж былозаколебался, не убратьсялиподобру-поздорову,нозлость
пересилила, ияначал барабанить в дверь кулаками, стучать ногами и громко
звать мистера Бэлфура. Я разошелся вовсю, новдруг услыхал покашливание как
разнад собой и, отскочив, поднял голову: из окнанижнего этажа высунулась
мужская голова в высоком ночном колпаке и дульный раструб мушкетона.
-- Заряжено, -- сказал голос.
--Япришелсюдас письмом к владельцу замкаШос мистеру Эбенезеру
Бэлфуру, -- сказал я. -- Есть здесь такой?
-- От кого письмо? -- спросил человек с мушкетом.
-- Это к делуне относится, -- сказаля,потому что был уже зол, как
черт.
-- Ладно, -- донеслось сверху, -- можешь подсунуть письмо поддверь, а
сам убирайся отсюда.
-- И неподумаю! -- закричаля. -- Отдам, кому предназначено: мистеру
Бэлфуру в собственные руки. Это -- рекомендательное письмо.
-- Какое? -- встревоженно переспросил голос.
Я повторил.
-- Ты сам-то кто? -- раздалось после довольно долгого молчания,
-- Мне своего имени стыдиться нечего, -- отвечал я. -- Меня зовут Дэвид
Бэлфур.
Я мог бы побожиться, что при этих словах мужчина вздрогнул:я услышал,
как мушкетон звякнул о подоконник. Следующий вопрос был заданочень нескоро
и странно изменившимся голосом:
-- Твой отец умер?
Я так остолбенел, что лишился речи и стоял, хлопая глазами.
-- Ну да, умер, не иначе, -- продолжал мужчина. -- То-то ты и пожаловал
барабанить ко мне в дверь. -- Снова молчание, а потом он закончил с вызовом:
-- Что же, друг любезный, я тебя впущу.
И скрылся за окном.
ГЛАВА III. Я ЗНАКОМЛЮСЬ СО СВОИМ ДЯДЕЙ
Очень скоро загромыхали многочисленные засовы и дверныецепочки, дверь
самую малость приоткрыласьи,едвая ступилза порог, тотчас затворилась
опять.