Айрис почувствовала, как маленькая подопечная потянула её в гущу своих одноклассников, видимо, не собираясь отпускать руку девушки.
– Настя, – деловым и серьёзным тоном обратилась к девочке учительница, – у нас заболела Лиза Белова, и мы решили, что ты, вместо Лизы будешь давать последний звонок.
После этих слов учительница всучила девочке большой колокольчик и помахала рукой, кому-то справа. Тут же, около них появился высокий крупный парень, явно выпускник, предположительно одиннадцатого класса. Айрис, стоящая всё время рядом, недоумённо наблюдала за происходящим. Настя, молча, слушала учительницу, послушно держа колокольчик, и терпеливо ждала, пока ей цепляли на голову два белых банта. Девушке казалось, что она периодически замечает белёсый туман, но как-то неуловимо, уголками глаз. Стоило повернуться и видение исчезало. Но при этом было ощущение какой-то неестественности. А то, что учительница не обратила внимания на спутницу девочки, вообще казалось просто за гранью понимания. Хоть бы поинтересовалась, кто это и где мама.
Тем временем парень водрузил Настю себе на плечо и понёс по кругу, перед выстроенными рядами первоклассников и выпускников. Айрис поглядывала по сторонам, но стараясь держать в поле видимости девочку, которая старательно трясла колокольчиком и через силу улыбалась, своей красивой кукольной улыбкой. Буквально на глазах лицо ребёнка стало серьёзно настороженным. Айрис огляделась. Девочка заёрзала на плече парня, тот явно перепугался, боясь, что малышка сверзится вниз. Не дойдя буквально пару метров до конца, он, придерживая Настю, аккуратно поставил её на землю, облегчённо выдохнул и пошёл улыбаться всем, по пути к своему классу.
Девочка быстро подскочила к Айрис и, потянув её к себе, шепнула:
– Там мотоциклист.
Айрис посмотрела в указанном направлении и действительно увидела парня в чёрном одеянии, на чёрном мотоцикле, занявшего выжидательную позицию на углу школы. Рядом стояла чья-то мама, любопытно оглянувшаяся в том направлении, куда указала девочка из класса её сына.
– Что там? – заинтересованно спросила она у Айрис.
– А вы никого не видите на углу школы? – решила проверить свою догадку девушка.
Женщина пошарила глазами по сторонам и ответила:
– Вижу только кошку, которая из-за угла выходит.
Айрис присмотрелась, вот из-за мотоциклиста вышло животное, грязно серого цвета, с вздыбленной шерстью и шальными глазами. Было не понятно, что видела кошка, но вот то, что она чувствовала неладное рядом – казалось очевидным. Настя уже крепко сжимала руку девушки, видимо, больше не собираясь с ней расставаться. Айрис тоже вся напряглась, решив, что из школы они постараются выбраться незаметно, по возможности.
После линейки малышей отвели по классам, а родителей оставили ждать своих чад в коридоре. Девушка тем временем пошла, поискать возможности отступления. Школа была типовая, стандартная, таких в советское время было построено не мало по всей нашей огромной стране. Айрис сама училась в заведении с подобной планировкой. Пара запасных выходов была открыта. Немного поразмыслив, она выбрала тот, который был справа от парадного входа, оттуда можно было небольшим кружным путём добраться до её дома, исчезнув из поля зрения мотоциклиста. Очень не хотелось, что бы новое жилище девочки выследили.
Правда у Айрис возникала мысль, что может, стоит прижать мотоциклиста к стенке и вызнать, чего он таскается за ребёнком. Но это означало выдать себя, и показать, что она его видит. И где-то внутри себя, всё тем же шестым чувством, невесть откуда появившимся, девушка понимала, что делать этого не стоит.
В итоге она дождалась Настю, и они отправились намеченным путём, через пожарный выход. Прогулка по городу оказалась приятной. Погода в этот день была тёплая и солнечная. Девочка весело щебетала всю дорогу, как-то уж больно спокойно воспринимая происходящее. Айрис казалось, что Настя ничуть не удивлена, хотя конечно может это была такая защитная реакция.
Настенька вела себя скромно, в магазине ничего не просила, ела всё что дают. Может потому, что стеснялась, а может просто такая сама по себе была.
Вечером у Айрис собрались друзья, которые любили песни под гитару и общение в дружеской обстановке на философские темы. Настя во все глаза смотрела на гостей и внимательно слушала песни, девочке очень нравилось в этом необычном новом доме.
Когда гости разошлись, было уже поздно. Настя, которую отправили спать часом раньше, лежала в кровати, прислушиваясь к приглушённым разговорам за дверью. Выпроводив гостей Айрис, пришла в спальню. Стараясь не шуметь, она начала раздеваться при свете ночника, и тут девочка подала голос:
– Айрис, а откуда ты знаешь эльфийский язык?
Девушка ошарашенно уставилась в темноту, в направлении голоса девочки.
– А ты чего не спишь? – вопросом на вопрос ответила она.
– Тебя ждала, одной страшно, – ответила Настя, и повторила свой вопрос.
Присев на кровать Айрис задумалась. Она иногда пела песни, на незнакомом языке, просто так получалось. Слова появлялись сами, из ниоткуда, укладывались в мелодию и звучали вместе с музыкой. От девушки требовалось побыть голосом, явив миру незнакомые, но такие завораживающие звуки.
– Настенька, это не эльфийский язык, это просто набор звуков, которые я пою голосом. Они складываются в замысловатые и не знакомые слова, получаются вот такие песни, – спокойно и дружелюбно объясняла она девочке.
– То есть ты не знаешь, что поёшь по-эльфийски? – настаивала на своём девочка.
Айрис устало вздохнула и ласково сказала:
– Фантазёрка ты у меня, сказок насмотрелась.
Девочка отрицательно замотала в темноте головой и сказала:
– Я знаю язык эльфов и могу тебе перевести, о чём ты пела песню.
Тут уже Айрис открыла рот от удивления и нашарив рукой настольную лампу на тумбочке, включила её.
– Ты считаешь, что моя песня переводима?
Девочка радостно кивнула, потом на минуту задумалась и начала рассказывать содержание песни, которую вечером слышала от Айрис.
– Ты пела о доме, в котором жила с бабушкой. Твои родители погибли, когда ты была совсем малышкой и теперь иногда грустишь. Сейчас бывает грустно от того, что и бабушка покинула тебя. А тебе так хочется, что бы рядом был кто-то родной и близкий, – Настя закончила своё незамысловатое повествование и грустно посмотрела на Айрис. – А ты, правда, осталась маленькой без папы и мамы?
Девушка кивнула и присела на кровать к Насте. Ей было удивительно, что девочка так точно передала историю её детства, хотя ей ничего не рассказывали. Это казалось сказкой, что её пение можно принять за какую-то эльфийскую песню. Очень давно, когда Айрис только училась играть на гитаре, ей сначала снились эти песни, и она начала их петь наяву, с детства считая этот язык своим собственным. Сначала она пела только бабушке, но, уже повзрослев, и в кругу друзей, и была поражена реакцией своих слушателей. Они называли это волшебством, что её необычные песни будоражили в них, что-то глубокое и очень нежное. Некоторые плакали под её песни, хотя конечно не понимали ни слова. И теперь это было визитной карточкой Айрис в кругу её благодарных слушателей.
– Я завтра тебе спою свои другие песни и ты мне скажешь, понимаешь ли ты их или нет, – ласково погладив по русым волосам девочку, сказала Айрис.
Настя радостно согласилась и присев рядом с девушкой погладила её по волосам.
– У тебя такие мягкие волосы, ты их не красишь? – Настя трогала белые локоны Айрис.
– Нет, я с рождения блондинка, – весело ответила девушка. – А ещё у меня белые брови и ресницы, и поэтому их видно на моём лице только когда оно загорелое.